— Да, я уверен, что вы не стали бы выходить замуж из-за положения.

— И какое там положение, коли Петр продал весь основной задел… - протянула я.

— Об этом потом. Сейчас нам нужно решить, что делать дальше. Вам лучше поехать ко мне. Я могу съехать в гостиницу, - добавил он, заметив, как я стушевалась.

— Хорошо. Тогда едем, - согласилась я.

Через час мы с Германом лежали в теплой комнате с горячей печью. И я, наконец, распеленала моего дружочка, моментально расплывшегося в совершенно неспециальной и пока не предназначенной мне улыбке.

Квартира оказалась и правда очень большой. Огромная прихожая, потом гостиная и кухня, переход по коридору в кабинет и только за кабинетом - спальня.

Я настояла, чтобы Евгений остался. Он расположился на диване в гостиной и пообещал, решив утром свои дела, после обеда заняться моими. С этими мыслями я впервые за последнюю неделю уснула спокойным глубоким сном. У меня под боком лежал такой козырь, что чего там ни случись с этой дурной парой, в нашей усадьбе будет все хорошо.

Евгений не пришел после обеда. Но горничная, оказавшаяся дома, сама приготовила завтрак и обед, нагрела воды, чтобы помыть ребенка, и сама постирала пеленки, не дав мне даже прикоснуться к тазам.

А потом предложила помыться и мне. Видимо, от вещей, принесенных из этого вертепа, все же пахло. И она, хоть и считала, что это привычный мне аромат, ни словом, ни взглядом не показала своего фи.

Потом она посоветовала сходить в аптеку, где могут продаваться более удобные рожки для кормления, и обещала присмотреть за Германом. Я же решила ждать моего спасителя.

Приехал Евгений ближе к пяти часам вечера. Я услышала под окном их короткую беседу с дворником и автоматически пригладила чистые после мытья волосы, поправила платье.

— Простите, я не успел отправить к вам мальчишку с предупреждением, что не смогу вернуться, как обещал. Я нашел вашего Петра, - сразу от входа затараторит Евгений.

— О! Что с ним? Где он? – я осматривала мужчину на наличие синяков и ссадин, потому что ни одна их встреча не заканчивалась добром.

— Давайте поужинаем. Наталья к этому времени всегда готовит ужин, - он повел носом и с радостью отметил, что и правда аромат из кухни идет божественный.

Я не могла дотерпеть до конца застолья и ерзала, как ребенок, ожидающий подарка сразу после того, как закончится ужин.

Евгений будто специально ел медленно, расспрашивал о том, как мы устроились. И предложил завтра купить все необходимое для мальчика.

Как только Наталья подала чай, он рассказал, что решил пойти напрямую к Владимиру, потому что по адресу, где находилась квартира, купленная Петром, никого не оказалось.

В итоге вместе с доктором они съездили в небольшую деревеньку, где Владимир заплатил своему знакомому, пока тот выхаживал избитого, брошенного в канаве, не помнящего почти ничего даже о себе Петра.

Я раскрыла рот от удивления.

— Владимир узнал о нем совершенно случайно. Кто-то приехал к нему и сказал, что мужчина, с которым видел Владимира или очень похожий на него, сильно побитый, находится на постоялом дворе по московскому тракту. И трактирщик, что нашел его, собирается его выгнать. Он забрал его, но, решив, что его хотели убить, спрятал в небольшой деревеньке, где жил его университетский друг.

— Значит… - я настолько опешила, что не могла связать и слова.

— Он не узнал меня, Надя! Он ходит с трудом, но это от ушибов, они пройдут. По лицу его можно и не узнать, даже коли не знаешь хорошо. Думаю, пока показывать его отцу не стоит, - сделал выводы мой собеседник.

— Но как? Я же привезу ребенка, у него будут вопросы.

— Так и скажи: мать сбежала, Петр жив, но не совсем здоров. Ребенка ты забрала, чтобы не забрали в сиротский приют, - спокойно разложил все по полочкам Евгений, а потом предложил прогуляться.

— Но… я…

— Надежда, тебе нужно отдохнуть. И отдохнуть головой в первую очередь. Наталья хорошая женщина, я ей полностью доверяю. Сейчас мы выйдем, я покажу вам прекрасные улицы столицы. Завтра мы вместе посетим магазины, потому что в Верхнеуральске много чего нет. В вашем доме не было младенца: вы спохватитесь на месте и пожалеете, что не послушали меня.

— Я думала… надо съездить к Петру и расспросить его о Кларе, о сыне?

— Он не узнаёт Владимира, Надя! Как только он хотя бы внешне станет выглядеть, как раньше, мы с доктором вместе привезем его в усадьбу. Я могу поклясться. Владимир привозит к нему лучших докторов, и здесь ему остаться куда полезнее, чем просто лежать опекаемым женщинами в деревне. Я напишу Осипу Германовичу письмо и в нем все сообщу так, как это следует сделать. Вам не стоит все брать в свои руки. Я не прощу себе, если «благодаря» моим неправильным действиям вы изменитесь и превратитесь в помещицу, каких я вижу на родине сплошь и рядом, - он заулыбался, когда замолчал.