Но есть ещё кое-что. Это не касается работы, но касается господина Табаско.

… пока ты не станешь знаменитым кондитером, в твоей личной жизни есть только один парень — я…

Слова Тиля произвели на меня впечатление. Даже больше, чем надо. Порой я вижу намёки на романтику там, где их быть не может. Вот и сейчас… Но, увы, я не властна над этим процессом, что заметно осложняет мне жизнь. Последний раз так было с Клаусом — подпитывая себя иллюзиями и мечтами, я любила его много лет.

— И чего мы ждём? — густой баритон звучит у моего уха.

— Что? — мотнув головой, смотрю на Тиля.

— Ты так и будешь гипнотизировать пирожные взглядом? Пора вдохнуть в них немного магии.

Ой-ёй! Этого я и боялась. Без магической искрыДраконьи вздохи— неДраконьи вздохи.

— Вы мне поможете? — спрашиваю, с надеждой глядя на повара.

— Нет, — плотоядно улыбается.

— Всё пропало, — выдыхаю и шлёпаюсь попой на стул. — Я видела, какДраконьи вздохиприправляют магией, но сама этого не делала.

— Зачем было браться за десерт, который не можешь довести до ума? — строго спрашивает Тиль.

— Я хотела удивить Королеву и её гостей, — вздыхаю. — А ещё… — с опаской поглядываю на господина Табаско, — Клаус посоветовал мне приготовитьДраконьи вздохи.

— Нашла кого слушать, — фыркает. — Он ничего не смыслит в высокой кухне.

— И что теперь делать? — чуть не плачу.

— Завершать начатое.

Господин Табаско берёт меня под локти и заставляет встать, а потом разворачивает лицом к столу, где стоит блюдо с пирожными. Я понимаю, чего он хочет, но одного понимания мало.

— Я не смогу, — шепчу. — Я не знаю, как.

— Сосредоточься, думай о результате, — ровным спокойным тоном даёт наставления, — и когда в твоей голове возникнет чёткая картинка — щёлкай пальцами.

Легко сказать, а сделать непросто. Я так волнуюсь, что, кажется, не способна сосредоточиться ни на чём, кроме собственных страхов. А ещё господин Табаско… Он стоит у меня за спиной. Близко. Слишком близко! Аромат его одеколона щекочет ноздри и кружит голову. Или это всё не из-за одеколона? Ох… Я должна взять себя в руки, иначе демоны потребуют подать им меня, вместо десерта.

Невероятным усилием воли заставляю себя забыть обо всём. Я вижу лишь десерт на блюде и думаю о том, каким он будет в завершённом виде.

Щёлк-щёлк-щёлк.

С кончиков моих пальцев слетают искорки магии и спешат к пирожным.

— Поверить не могу, — выдыхаю в шоке. — Неужели, у меня получилось?

— Сейчас проверим, — заявляет Тиль.

Он берёт десертную ложку со стола, аккуратно касается десерта и пирожное издаёт томный вздох. Идеальный томный вздох.

— Да-да-да! — хлопаю в ладоши.

— Не так уж это сложно, — довольно улыбается мой наставник.

— Это просто невероятно!

Хочется прокричать всему миру, что я смогла вдохнуть в блюдо магию. Получилось! Кажется, меня сейчас разорвёт от эмоций и, чтобы этого не произошло, мне срочно нужно кого-то обнять. Кроме господина Табаско обнимать здесь некого — выбор очевиден. Мгновение — и я вишу на шее Тиля.

— Дьявол… — хрипит он сдавленным горлом. — Что ты делаешь?

— Обнимаю вас.

Я слышу и чувствую, как сердце господина Табаско готовится выломать ему рёбра. Ого! Неужели каменного повара можно заставить волноваться? Неожиданно.

— Отпусти.

— Не отпущу.

— Бри…

— Всем нужны обнимашки.

И вообще, если бы Тиль хотел, он бы давно завершил этот процесс силой, но нет. Его руки ложатся мне на талию, и я расслабляюсь в объятиях. Прижиматься к крепкому телу моего наставника оказывается приятным занятием.

— Хватит, — тихо выдыхает Тиль. — Нам пора подавать десерт.

— Нам? — отлипаю от повара. — Что это значит? — шагаю назад.

— То и значит, — он поправляет лямку фартука на шее. — Возьми в шкафу чистый китель и белые перчатки. Мы лично подадим твоиДраконьи вздохигостям.

— Вы с ума сошли?! — округлив глаза, смотрю на господина Табаско. — Хотите, чтобы я отправилась к демонам?!

— А как ещё мне представить тебя делегации с Ратара? Собирайся.

— Нет! Вы сказали, что поговорите с ними. Вот и говорите.

— Бри, не глупи, — у Тиля играют желваки. — Ты должна познакомиться с этими демонами. Немного светской беседы и утром ты проснёшься знаменитостью.

Если такова цена славы, то я от неё отказываюсь. Нет, нет и ещё разНЕТ!