Йимир слышит множество голосов, которые беспорядочно шепчут непонятно что. Он даже понимал, что собеседники разговаривают не друг с другом, а сами с собой. Никто никого не слушает, никто никому не отвечает. Йимир чувствовал, как беспорядочные ветра продолжали носиться над ним, а также ощущал, как на его тело в области сердца воздействует окта. Он даже понимал, что чары были могущественные. Скорее всего, кто-то, познавший глубины магии воды, применяет к нему исцеление не только плоти, но и души. Неужели, чтобы вернуть его к жизни, финтары подсуетились и призвали могущественного чародея из Октариса? Йимиру не оставалось ничего, кроме как лежать и ждать, когда к нему вернётся зрение. А пока он пытался вслушиваться в тот беспорядочный шёпот, который, как ему думалось, улавливали его уши. Но ничего разобрать не получалось, сколько бы он так ни пытался. А позднее он так вовсе убедился в том, что этот шёпот был слышен лишь в его голове, потому что по мере воздействия исцеляющих чар к нему начали возвращаться зрение и слух, и теперь он понимал, что все, кто собрались вокруг него, переговариваются в полный голос и не перебивают друг друга. Смутные образы собрались воедино, и Йимир постепенно начал различать лица и округу. Да, он всё ещё лежал на крыше финта’урина, рядом стояли другие финтары: Валеин, его ученики и кто-то ещё из учителей. А рядом на корточках сидел его старый знакомый Констабаль. Именно он воздействовал своими чарами на область сердца Йимира, чтобы даровать ему исцеление. Зенте-октар поблагодарил целителя за его помощь, а тот лишь ответил:

– Не за что, дружище.

Поняв, что ученик очнулся, Валеин присел на корточки рядом с другой стороны:

– Ты как?

– Всё в порядке, учитель. Вот встану на ноги, и можно будет продолжать обучение.

– Да вот не знаю, сможешь ли ты оклематься. Наверное, всё-таки разрешить тебе проходить обучение в финта’урине было ошибкой.

Йимира это сообщение сильно взволновало, отчего он заелозил, пытался приподняться на локтях, но Валеин сказал, чтобы тот продолжал лежать, пока целитель не закончит. Будущий талами, конечно же, послушался его, однако всё-таки возражений не оставил и пытался убедить своего наставника в том, что он продолжит познание этой стихии, что он уже почти что понял, как отпустить зенте и перестать держаться за него, боясь потерять с ним связь. Когда это произойдёт, он станет ещё более восприимчив к финта и сможет без проблем впустить в себя эту сферу магии. Валеин впервые по-доброму усмехнулся, но ответил, что это будет решать не он. А, если Йимир хочет как-то повлиять на это решение, ему нужно для начала исцелиться, потому что тогда его слова будут иметь вес, ведь никто не станет слушать слов калеки, который просит доверить ему тяжёлую работу. Сказав это, преподаватель воздушной магии отошёл, а Йимир уставился в полуденный небосвод, негодуя сам на себя из-за того, что оказался таким ничтожным и не смог вынести испытания противоположной сущности. Констабаль, не переставая воздействовать окта, сказал:

– Ты произвёл на Валеина впечатление. То, что ты всё ещё жаждешь закончить обучение в финта’урине, несмотря на случившееся, было по достоинству оценено. Ой, кажется, он услышал.

– И что с того? Сейчас, наверное, опять соберётся совет, будут решать, думать, как со мной поступить, а я в это время обязан буду сидеть тихо и смирно, ничего не трогая и ничего не предпринимая.

– Я не знаю, что будет, потому что за всю историю Финтариса никогда не случалось такого, чтобы из-за познания магии воздуха кому-то поплохело так, как тебе. Поэтому данный инцидент для нас прецедент. О, как сказал.

– Что ж, значит, ещё есть надежда. Кстати, как ты научился такому сильному мастерству исцеления? Ведь я ощущаю, как твоя магию лечит не только плоть, но и душу.

Констабаль усмехнулся:

– На самом деле, не такое уж сильное и не такое уж мастерство это. Если бы это было так, то ты давно был бы исцелён. Просто я взял стандартное целебное свойство водной стихии, которое преподают в окта’урине, и путём долгой, кропотливой работы с ним смог усовершенствовать, так что теперь мои чары воздействуют и на плоть, и на дух.

До окончания исцеления Йимир и Констабаль разговаривали на тему возможности улучшения магии путём долгих тренировок и внимательного изучения различных аспектов. Оказывается, сыну кольера повезло, что этот финтар находился ещё на территории Финтариса, когда это произошло, а ведь он уже по идее должен был направиться в Зентерис.

Часть 5

Когда исцелённый поднялся из лежачего состояния, учителя сразу же обратились к нему. Их было трое. И Морана среди них не было. Как оказалось, образовывать совет никто и не собирался. Возможность того, что Йимир будет продолжать обучение тут, решалась здесь и сейчас. И Констабаль, как оказалось, был прав. Настрой юного ктиоханина продолжить обучение в финта’урине имел большой вес. Прибавить ещё к этому рекомендацию от самого Валеина, получалось почти что готовое решение. Учитель говорил, что сын Талата подавал большие надежды, что поначалу обучать его было тяжело, потому что он продолжал держаться за магию земли, но с каждый новым хавором Йимир побеждал свой страх всё сильнее, из-за чего, конечно же, ускорялось его обучение. И Валеин сделал на этом второй акцент, что, несмотря на сложное положение, которое образовалось вокруг него, он меняется для того, чтобы достигать своей цели. Ну и третий штрих, который был, может, не столь мощным, как предыдущие два, но всё же помог принять решение – это то, что Йимир довольно-таки хороший сенонец, который станет достойным носителем их наследия, достойным финтаром и талами. Йимир всё это слышал и не мог поверить своим ушам. Конечно, да, он видел, как росло уважение Валеина к нему, но чтобы учитель считал его хорошим сенонцем, по сути, своим приятелем, это было нечто необычное. А то, что он не побоялся сказал это перед другими двоими учителями, лишь подтверждало это. В общем, решение было принято в пользу того, чтобы Йимир остался. Однако, прежде чем он вернётся к занятиям, ему нужно целый хавор и ещё половину отдохнуть от практики. Ученики Валеина были немного огорчены такому решению, потому что для них это означало, что и они вынуждены будут всё это время отдыхать. Йимир был очень благодарен за это.

Вечерело. Будущий талами принялся дожидаться рассвета, размышляя о том, как он может продолжить покорять вершины ветряной стихии, при том избегая излишеств. Он вспомнил, отчего с ним произошло всё это, и стал думать, как избежать этого в будущем. Вокруг стояла звенящая тишина, так что мысли текли легко и просто. Текли до того момента, пока он не приостановился. И в этот момент он вновь стал слышать непрекращающийся шёпот. Множество разнообразных голосов говорили невпопад, и различить хотя бы уж одно слово было невозможно. Ктиоханин даже подумал, будто бы слышит мысли всех финтаров. Из-за этого он пытался сосредотачиваться на отдельных голосах, чтобы понять, о чём они говорят. Во время этого процесса к нему подошли те, кто обучались вместе с ним. Их было семь сенонцев. Высокая зеленоволосая зентерка своим мягким голосом спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

Йимир глянул в её уже начинающие сереть глаза и отвечал:

– Отлично. Готов хоть с новым рассветом вернуться к обучению у Валеина.

Октары-семейная пара, стоявшие с другой стороны, отвечали ему:

– Вот это настрой. Уверен, твоё имя запомнят в Финтарисе так же, как и в Октарисе.

Йимир глянул на них, подумав, что это Валдин и Аиния, но нет, это была какая-то незнакомая семейная пара, а потому будущий талами лишь поблагодарил его. Так один за другим с ним заговорили остальные ученики. Один из зактаров выказывал своё безразличие, когда как другой не стеснялся выражать свою неприязнь к слабаку-зентеру, из-за которого они все теперь потеряли два хавора. Но никто на него не обращал внимания. А Йимир только лишь извинился за то, что испортил процесс их обучения. Все, кроме двух огневиков принялись утешать взгрустнувшего будущего финтара, да так и разговорились с ним, из-за чего провели в этих беседах весь амак. Так что даже один зактар, который раньше питал безразличие ко всем, влился в эту беседу, когда как второй окончательно отстранился от неё и пытался практиковаться в воздушной магии самостоятельно. Йимир продолжал находить удовольствие в новых знакомствах и общении с различными сенонцами. Для всех открылись цели юного зенте-октара, зачем он пустился по пути талами. Не все разделяли его стремление. Большинство из присутствующих как раз таки гнались за силами, не обращая внимания на далодичность магии. Только лишь зактар и семейная пара октаров заинтересовались таким необычным подходом к изучению магии.

В общем, весь тот амак, а также последующий тарэн вместе со вторым амаком ученики Валеина продолжали знакомиться и обмениваться опытом в изучении финта. В основном всех интересовало то, как Йимир умудрялся так быстро схватывать налету. И тогда он поделился с ними таинством работы с собственной душой, которую он почерпнул у Морана. Никто не понял, как это делается, а потому для всех это таинство таковым и осталось. А Моран эти два амака не трогал его, чтобы он сумел подружиться со всеми этими сенонцами. Однако Йимир был уверен, что дарг света наблюдает за ним.