На обучение свободному полёту ушло более 10 хаворов. За это время занятия пришлось остановить лишь дважды, потому что зенте-октару становилось плохо. Но стоило тому немного отдохнуть, как всё продолжалось. Каждый ученик с пониманием относился к слабости самого сильного ученика и даже не смели роптать, что он отвлекает их от столь важного обучения. Они очень сильно сплотились, так что действовали как одна команда. И на протяжении всех этих восходов и закатов каждый ощущал, как изменяется его тело, как оно становится всё более и более невесомым, как будто бы состоящим из одного только воздуха, как будто внутри них не было ничего, будто бы они – лишь контуры самых себя, а внутри этих самых контуров жил ветер, могучий и сильный ураган, способный поднять в воздух не только какого-то там невесомого сенонца, но и вообще весь Сенон. Жёлтый поток эфира теперь, по сути, сделался их родной силой. Точно таким же для Йимира стал и окта. Закончив окта’урин, он мог ощутить синий поток магической энергии с закрытыми глазами, мог извлечь его из общей мешанины всего эфирного пространства столько, сколько было нужно для творения своей магии, чтобы даже излишков не осталось. Теперь всё это ощущалось и с желтым финта. Конечно же, Йимир был первым, кто сделал это открытие, кто воспарил над полом без помощи ветров. Однако же и на этом не было завершено обучение. Валеин не скрывал своей радости от того, что именно сын Талата был первым, но также он сказал, чтобы Йимир продолжал постигать сущность воздуха, чтобы он продолжал делаться невесомым, потому что, хоть ему и удалось оторваться от притяжения Сенона, всё же он остаётся зависим от этой силы, по сути, земли. Когда он сможет достаточно отделить себя от своего природного естества, тогда его тело сделается абсолютно невесомым, и он сможет буквально ходить по воздуху. Для того, чтобы продемонстрировать свою мысль, Валеин воспарил над своими учениками и остался на месте. Когда же это самое попытался повторить Йимир, то у него получилось лишь подняться до учителя, а вот удержаться на той высоте без постоянной поддержки магии воздуха он уже не мог и начинал тут же падать. Когда они вместе с учителем опустились на пол, Валеин продолжил занятия и сказал, чтобы Йимир также не оставлял их. Конечно же, будущий талами не смел ослушаться своего наставника. И так, один за другим силу притяжения Сенона преодолели все, с кем проходил обучение сын кольера. А он сам продолжал тренировки и ощущал, как становился всё более и более невесомым. Теперь приступы не случались от слова совсем, потому что финта усвоилась в нём окончательно. И всё же Йимир не позволял себе терять голову и вникал в эти наставления со всей осторожностью. Но постепенно страх ушёл совсем, и он уже полностью отдался познанию магии воздуха, не зная преград и препятствий.

И вот, Йимир на всех порах мчится по Финтарису, наслаждаясь покорённой вершиной. Теперь, обладая способностью свободно перемещаться, он ощущал невообразимую лёгкость. Он был настоящим магом воздуха. Даже многочисленные дикие ветра, которые пронизывали территорию этого народа, не были властны над ним. Даже наоборот, это он повелевал ими, руководил этими вроде бы и живыми, но в то же самое время и неживыми существами. Он пытался прислушиваться к ним, к их шёпоту в попытке понять, о чём они разговаривают. Но всё было бессмысленно. Если уж это не подвластно мастерам финта, чего уж говорить о нём, о том, кто, хоть и стал учителем, всё ещё остаётся учеником? В общем, весь хавор новый финтар летал над Финтарисом. Пока что ещё он не достиг совершенства в новой сущности, а потому долго находиться в полёте не мог. Приходилось приземляться, ждать, когда силы восполнялся, чтобы после этого устремиться в очередной полёт. Но Йимир верил, что дух, подобно плоти, будет укрепляться в ходе тренировок. Как и с окта, когда он наращивал свои мышцы, совершая частые плавания, он полагал, что чем чаще он будет летать, тем дольше он будет это делать. Но быстро понял, что это было неверно. А Валеин позднее объяснил ему, что крепость его духа взращивается по мере познания новых граней финта. Иными словами, хочешь дольше находиться в свободном полёте – продолжай изучать магию воздуха. Чем, в принципе, Йимир и планировал заниматься.

Конечно же, он не преминул залететь в чертоги Морана, чтобы пообщаться с даргом света. В огромной пещере золотой дракон мог находиться в своём истинном обличии. И вот Йимир тогда наполнился благоговением перед величием творения Йора. Огромный, занимающий всё пространство пещеры. Всё тело покрыто толстой золотистой чешуёй. Одна такая пластинка высотой была даже больше Йимира. Мощные трёхсоставные ноги с тремя пальцами, из которых торчали огромные золотые когти, такие же мощные, но уже двухсоставные руки с пятью пальцами, из которых также торчали когти, но намного меньше, чем те, что росли из ног. Широкие перепончатые крылья, покрытые золотой чешуёй, были сложены за спиной. Длинная шея оканчивалась вытянутой мордой. Огромные ноздри выдыхали горячий пар. Два широких глаза с огромными оранжевыми зрачками, глядели прямиком в душу. И благоговейный страх перед величием золотого дарга от этого был лишь ещё сильнее.

– Вот и ты, наследник кольера, - в голове Йимира раздался могущественный голос огромного существа, - Наконец-то, я дождался, когда ты покоришь силу финта и явишься ко мне.

Сын Талата приветствовал его, как финтара, а после спросил:

– Почему ты больше не приходил? Мне так нравилось внимать твоим мудрым словам.

Голос Морана продолжал звучать у него в голове:

– Мне приятно слышать это, мой юный друг. Я не приходил к тебе, потому что посчитал, что на данном этапе тебе было достаточно той мудрости, что я тебе преподнёс. Тем более видимо было, что амаки тебе были нужны для других дел. Но теперь, когда ты познал силу свободного полёта, ты можешь приходить ко мне, чтобы повидаться, когда у тебя будет свободное время.

– Ты не представляешь, как же я рад, что могу летать! Я себя никогда не ощущал ещё таким свободным и лёгким!

– Воистину, ты удивителен, сын кольера. Никогда мне ещё не доводилось видеть сенонца, который был бы настолько рад возможности свободно летать. Да чего уж говорить? Ты уже с самого начала нашей встречи показываешь себя необычным сенонцем.

В общем, таким образом Йимир получил возможность внимать наставлениям мудрого Морана. И после того, как финтар проходил какой-то урок у Валеина, он прилетал к даргу и внимал тому, что тот мог рассказать ему о новых способностях.

Так пролетело ещё 4 алвата. Всё это время Йимир был и хорошим учеником, и потрясающим учителем. Он постиг все тонкости магии воздуха и научился, как финтары, принимать обличие ветра. Эта способность не давала ощущения свободы и величия, как полёт, однако это был самый быстрый метод перемещения во всём Сенон. А ещё воздух в его власти становился смертоносным оружием. Ветряные потоки, которые создавал Йимир, словно тысяча ножей, могли резать плоть. Он, конечно, не понимал, в каких случаях это может пригодиться, но ради укрепления сущности воздуха в своей душе он постиг и этот приём.

Всех новичков финта’урина сразу же отправляли к мастеру Йимиру, чтобы он проводил с ними тренировку духа. В основном все новички быстро улавливали суть поучений мастера. И лишь в редчайших случаях попадались такие личности, в кого знания приходилось буквально вбивать. И всё же в итоге такой несмышлёный, а, может, изрядно ленивый чародей усваивал урок и продвигался дальше. Что в первом, что во втором случае учитель никогда не забывал упоминать, что этому он обучился у дарга света Морана, и побуждал их искать мудрости у этого существа.

Конечно, мастер-финтар и сам не забывал про своего крылатого друга. Когда дух в его теле был достаточно крепок, они с даргом пускались в ночные полёты, во время которых исполин обучал своего юного друга различным манёврам. Воздушная акробатика позволяла Йимиру ещё лучше усваивать сущность воздуха. Он даже ощущал, что финта в его сущности стало больше, чем окта, ведь Ступ его не обучал подобным образом. И тогда Моран раскрыл Йимиру ещё одну грань личности двоих его братьев.

И Ступ, и Хахор грезят о том дне, когда завершится их служение в качестве хранителей Сенона, потому что они всеми своими сердцами желают вернуться к исполнению собственных предназначений. Ступ жаждет отыскать даджургов и калар-зиров. Хахор лелеет мысль собрать своих хахормес. Поэтому и нечего удивляться, что Ступ такой скрытный. Октары не его народ. Он не имеет никакого желания заботиться о них. Хахор считает так же. Но, в отличие от дарга жизни, он делает хоть что-то – он сеет в Зактарисе дух раздора, чтобы огненные чародеи не теряли сноровки. Это сообщение немного обескуражило Йимира. Закта и так пробуждает в огненном чародее агрессию. А тем более под воздействием силы Хахора можно легко сойти с ума и стать необузданным воплощение гнева. Но позолоченный друг Йимира успокоил его, сказав, что лишь слабые духом подпадают под его влияние. Если Йимир останется предан своей цели познавать сенонцев, а не только их силу, в таком случае он справится с этим. И тогда Йимир спросил, а чего жаждет Моран. Тот успокоил ктиоханина тем, что никуда не спешит. Он останется тут столько, сколько нужно, и даже готов стать советником Йимира, когда тот займёт место кольера. И так их разговор плавно перетёк к одной из самых больных для Йимира тем, которая пока что вызывала только лишь вопросы. Но Йимир послушался слов Морана и старался не переживать по этому поводу слишком, напомнив ему о тех размышлениях, до которых они дошли во время предыдущих разговоров на эту тему. И Йимир старался сосредотачиваться на том, что было важно сейчас, и не думать о том, что вообще может не произойти или произойдёт, но не так, как он думал. В общем, как ни странно, однако в Финтарисе не было более близкого для Йимира существа, чем дарг света Моран.