Чудовище даже обладало глазами и ртом. Наполненные зелёным свечением магии земли, они даже наводили немного жути, если смотреть в его лицо физическим взором. Магический взор давал понять, что в этом ужасного ничего нет. Низвергать из глаз или рта свою магию он не будет. И да, так и было. Но вот чего Йимир никак не мог ожидать, так это то, что творение будет обладать силой зенте. С помощью магии, которую в него вложил Анатиан, каменный исполин заставлял содрогаться основание, швырялся камнями и булыжниками, вызывал разломы и поднимал холмы. Это так понравилось Йимиру, что он ослабил бдительность, сосредоточившись на отслеживании того, как протекает магия внутри каменного тела. Но вот его вторая сущность оставалась начеку. На этот раз он испытал нападение водного чародея. Действуя откуда-то из-за пределов, он пытался наносить какие-то совершенно нелепые удары, от которых было очень просто отбиваться. Одной частью своего разума Йимир защищался, а другой пытался дотянуться до этого октара, используя три сферы магии, разрешённых на денном этапе. Но и тот действовал достаточно ловко, так что поймать его было не так уж и просто. Сын Талата провозился с ним какое-то время, а, когда решил отстать, то понял, что это было уловкой, в которую он так слепо попал, ведь враждебный зентер использовал свои чары, которые он вплёл в существо, так что оно сделалось гораздо опаснее. Даже его внешний вид преобразился. Увеличился его размер, возросло количество конечностей, расширился его магический потенциал. Да, Анатиан создал неразумное творение, чтобы оно могло пользоваться силой, которая была вложена в него. А враг увеличил его силу. Для сотворения такого существа нужно обладать не дюжей мудростью. А для того, чтобы просто усилить его, много ума не нужно. Так что противник Йимира не сделал чего-то великого. Но в итоге Йимиру стало гораздо сложнее сражаться с ним. С таким резервом зенте вычерпать всю магию без остатка из его тела было очень сложной задачей. Но Йимира нельзя было бы назвать зентером, если бы он что-то не придумал. А тут, если уж на то пошло, и придумывать-то особенно не нужно было ничего. Будущий талами просто начал создавать рядом с первым чудовищем второе. Конечно же, хотелось сотворить нечто, подобное творению навула, а не какого-нибудь новичка, но по той причине, что Йимир это делает впервые, приходилось контролировать каждый этап, каждый процесс. Вместе с этим нужно было не дать враждебной твари размазать самого Йимира по арене. А ещё поглядывать за тем, чтобы и враги не успели сплести что-нибудь опасное. Да, Йимир, как будущий кольер, даже испытания проходил под стать посредника.

Чудовище сына Талата было, конечно же, не таким могущественным и не таким изящным, как то, которое было сотворено навулом. Будущему талами было чему поучиться у главного зентера. Но в данном случае это не имело никакого значения, ведь творение испытуемого сейчас нужно было для того, чтобы сокрушить творение противников. Йимир использовал своего каменного стража для того, чтобы через него впитывать силу соседнего существа. Таким образом враждебное творение постепенно теряло свою силу, а защитник Йимира, наоборот, становился с каждым мгновением всё больше и сильнее. На первых этапах этой задумки было очень тяжело. Чародею приходилось совершать одновременно два дела, а ещё следить за третьим: избегать ударов противника, творить своего стража и поглядывать за тем, чтобы мрачные талами не придумали ещё чего-нибудь опасного. Было сложно. Очень сложно. Удерживать в своей голове одновременно столько процессов ему ещё никогда не доводилось. А пытаться обмануть такого хоть и огромного, но достаточно умелого противника так вовсе казалось невыполнимой задумкой. Однако его вторая сущность была велика. Она словно бы превозносила его над этими проблемами, позволяла взглянуть на них с огромной высоты. И он, предвидев все удары этого исполина, применял различные магические приёмы и всякий раз выскальзывал из-под них. То обратится ветром и промчится мимо него, то распадётся водой и соберётся обратно в себя, но чаще всего он обращался скалой и выдерживал все удары каменного стража. Сначала выстаивать было тяжело, потому что сам Йимир пока не был умудрён в том, как вести сражения, да и громила обладал всей полнотой своей силы. Но по мере того, как сражение продолжалось, и Йимир опыта набирался, и враг в своей силе умалялся, и существо, сотворённое Йимиром, стало чаще отвлекать на себя внимание. И, конечно же, частицу своего сознания он отделил для того, чтобы постоянно быть настороже и не пропустить очередное нападение этих невзрачных противников. Пока что этого не было.

Под середину хавора испытание Йимира было завершено. И голос его отца знаменовал это. Мышцы болели, в голове стоял оглушительный звон, однако на сердце была радость и даже гордость за самого себя. Пока все остальные сражались с самыми обычными порождениями магии земли, Йимиру пришлось устраивать настоящую борьбу за жизнь. Ему на ум сразу же пришли слова, что путь предназначения извилист и сложен. Тот, кто по нему идёт, испытает великое множество проблем. И сейчас это именно так. Ему, идущему по этому самому пути, приходится сложнее вдвойне, если не втройне. Однако ж вторая часть выражения, касающаяся великого предназначения, гласит, что это самый лучший путь, который может избрать творение. А вот про то, что этот путь лучший, пока сказать не получается. Йимира он лишь угнетает. Но будущий талами не терял надежды и был уверен: в конце он получит награду, равную тем страданиям, которые претерпел, идя по этому пути. Просто нужно потерпеть. Он помнил, как навул Финтариса обратился в самом начале в молитве к Йору, чтобы просить поддержки великого на время этих испытаний. А потому, пока шло это противостояние, он не редко взывал к богу, прося даровать ему сил всё перенести. Да, именно сил. Он не просил обрушить на противника мощь, которая в один миг раздробит это существо. Он не взывал к творцу эфира, чтобы тот забрал свой дар из этого тела, из-за чего каменный страж обратится бы грудой камней, которая не будет способна противостоять избраннику предназначения. Он не просил своего покровителя снизойти до него и сделать сильнее творения навула. Нет. Он просил, чтобы Йор именно укрепил его, ведь Йимир понимал, что пройти испытание должен именно он, именно Йимир, а не Йор. И то, что сенонец сумел выстоять в этой суматохе, в этом сумбуре, показывало, что великий ответил на его молитву. Помимо этого, Йимиру придавали стойкости примеры тех, кто сейчас проходят это испытание вместе с ним. В частности, Сименторий. Для этого сенонца путь становления талами должен был закончиться в первом же испытании. Но благодаря поддержке окружающих и, конечно же, собственному стремлению, он сейчас тут и продолжает идти дальше. Констабаль вот уже трети уровень проходит налегке. Глядя на него, Йимир понимал, что не нужно заморачиваться и придумывать какие-то сверхсложные приёмы. Самый верный путь – это простота. Чем проще будет решение, тем сложнее будет испортить результат. Глядя на Михелая и Альбу, сын Талата видел, как они везде и во всём поддерживали друг друга. Их пример показывал, что с поддержкой у любого будут необходимые силы, чтобы выдержать испытания любой сложности. А Зарра, несмотря на свой тяжёлый характер, умудряется побеждать. И в первую очередь побеждать саму себя. Они все были разными. Но все были едины, как никогда. Истинные талами.

Часть 11

Когда настал четвёртый этап испытаний, сначала выступил Анатиан и объявил о том, что все успешно справились с ним. Ни к кому из десяти участников у него нет вопросов, что немного удивило Йимира. Он подумал: «А я бы вот задал десяток-другой вопросов тем четверым, которые мешают мне стремиться вперёд и настроены явно недружелюбно» После навула Зентериса Викатар лишь коротко подметил, что никто из тех, кто проходит испытание, не нарушил условие и не воспользовался стихией, которая была запрещена. Подведя итог, Талат сказал, что высказывания двух навулов дают понять, что все участники переходят к следующей стихии. С места поднялся Витавер и открыл, что эти три хавора Йимир и остальные будут противостоять водной стихии. Первое испытание, которое подготовил для них навул, - перейти реку. Объявив это, он тут же использовал свою силу, после чего из правой стены хлынул мощный поток воды – синий сгусток эфира был материализован сразу в стихию, которая, достигая противоположной стороны, развоплощалась и перемещалась обратно в начало, чтобы снова материализовываться в бурный поток, и таким образом постоянно возвращаться обратно. Не успел октар опуститься на своё место, как тут же поднялся Анатиан и сказал, что на этом этапе запрещено использование земляной стихии. Из зентеров тут был только Йимир, а потому этот запрет никому не причинил неудобств. Констабаль, как и раньше, воспользовался финта, чтобы пролететь над рекой. Трое октаров, заручившись поддержкой родной стихии, просто пошли пешком по водной глади, как будто бы река сейчас не струилась бурным потоком у них под ногами. Зарра, как и мечтала, воспользовалась огненной магией, чтобы перебраться на другую сторону. Только она делала это не так, как Йимир этого ожидал. Она не стала, как большинство зактаров, которых Йимир видел в Зактарисе, летать с помощью огненных струй. Зактарка вместо этого использовала пентаграммы. Расчертив этот символ на земле, она обращала его в портал, ныряла в него, а потом тут же выныривала из другого портала, что располагался далеко впереди, на поверхности воды. Он выбрасывал чародейку, так что она немного подлетала вверх, а, пока находилась в воздухе, у неё было время для того, чтобы образовать следующий портал и угодить в него. Таким образом она, и в самом деле, перемещалась даже быстрее Констабаля и, скорее всего, закончила эта испытание первой. Йимир же уподобился октарам, и не стал торопиться с завершением этого этапа. Вместе с Сименторием, Михелаем и Альбой он шёл по бушующей реке, не встречая совсем никакого сопротивления, как будто бы они вовсе не проходят испытание. И, если бы не вмешательство сумрачных чародеев, Йимир мог бы закончить это испытание очень быстро. Но пришлось сражаться.

На середине реки, там, где потоки были быстры, на Йимира напали двое из четверых. Октар выпрыгнул из-под воды, финтар низвергся с воздуха. Но по той причине, что Йимир не терял бдительности, ожидая их нападения, быстро завершить это сражение не получилось. Как сенонцы, эти двое сражались достаточно искусно, ни в чём не уступая сыну кольера, а то и вовсе превосходя его в мастерстве управления стихиями. Троим октарам он запретил помогать ему, настаивая на том, чтобы они продолжили продвижение к концу испытания. После недолгих препирательств семейная пара забрала с собой Симентория, оставив его друга биться с непонятными противниками. Но Йимир одолел их, ведь сейчас огненная магия была разрешена для использования. И, когда в ход пошла именно она, вторая сущность оживилась ещё больше. Сознание Йимира расширилось, и что-то произошло, как будто бы кто-то другой начал направлять его удары. Проявилась какая-то кровожадность. Он продолжал разить своих неприятелей нещадно. Йимир даже заметил, что начал летать над полем битвы, однако отнюдь не при помощи финта. Но, пока его разум был увлечён уничтожением противников, он не обращал на это никакого внимания. Те уже из атакующих стали защищающимися и постоянно отступающими. Убийцы стали жертвами. Хищники – добычей. И вторая сущность Йимира от этого лишь ещё сильнее раззадоривалась. Казалось бы, эти двое хотят отступить и отстать. Надо бы по-хорошему позволить им это сделать, а иначе кто знает, чем может обернуться убийство двоих испытуемых? Но кровожадность, невзначай пробудившаяся в душе талами, не знала покоя. Убить, уничтожить, отомстить, прекратить существование, разорвать на части, выпить до суха, поглотить без остатка. Жадность вела его, и не было никого, кто мог бы остановить его. Кажется, эти двое обречены. Однако один из них нашёл решение этой проблемы. Октар выставил между собой и Йимиром водную стену и в одно мгновение обратил её льдом. Йимир, держа в руках пучок огненной стихии, замахнулся для того, чтобы сокрушить эту преграду. Но вдруг в смутных очертаниях ледяного зеркала увидел своё отражение. Конечно, весь образ того, кем стал Йимир в тот миг, лёд не мог передать. Но Йимир угадал в огромном краснокоже существе с крыльями, растущими из-за спины, самого настоящего саткара. Он повернул голову вправо и поднял взор. То же самое он сделал и в левую сторону. Два кожаных перепончатых крыла, и в самом деле, были за его спиной. Йимир снова уставился в очертания собственного отражения. И, казалось бы, в самую пору сейчас ужаснуться всему этому, однако в этот миг его душа была спокойна, как будто бы всё так и должно быть. Само собой, пока им правила вторая сущность, как выяснилось, сущность саткара, нечему было удивляться. Саткар глядел в отражение и видел саткара. Но постепенно ярость уходила. А вместе с ней уходила и сущность огненного существа, уступая место сущности сенонца. Вот теперь удивление и даже страх начали медленно пробуждаться в сердце чародея. И он какое-то время так стоял и смотрел туда, где мгновение назад виделось краснокожее высокое существо. Казалось, будто бы это всё произошло не с Йимиром, а с кем-то другим. Он лишь каким-то неведомым образом оказался свидетелем всего этого. Хотелось бы Йимиру поверить в это. Да вот только руки помнят мощь огненной стихии, которую он недавно использовал, пытаясь погубить этих двоих незатейливых чародеев, которых сейчас и след простыл. И, ведомый этим странным недоумением, он направился вперёд, где уже, наверное, были и Зарра, и Констабаль.

«Только представь, сенонец: настанет миг, и на месте своего отражения ты увидишь совсем другое лицо». Сначала сон, потом явь. Кажется, слова этого жуткого саткара начинают исполняться. И Йимиру от этого сделалось неимоверно жутко. Он – саткар. Эта вторая сущность, которая делала его более уверенным в себе, которая позволяла ему возвыситься над самим собой, вырасти, стать сильнее, на самом деле принадлежит огненному существу, которое обитает внутри него. Кто же он? Саткар, который вселился в тело Йимира и считает себя им? Или же Саткар, который забыл, кто он и пытается играть роль сына Талата? И первый, и второй варианты были просто ужасны. И, если продолжать над ними размышлять, то можно свихнуться окончательно. Поэтому Йимир зацепился за мысль, что все факты, которые утверждают, будто бы он – саткар, не были явными. Второй сущности может и не существовать. Просто Йимиру так легче принять своё развитие как личности. А всё, что он видел в отражении, в первом случае было лишь каким-то там сновидением, во втором – смутным очертанием, в котором ничего и разглядеть-то было нельзя. Хотя он отчётливо мог видеть свои крылья. А это уже ни с чем не спутаешь. Несмотря на все эти пугающие мысли, сенонец чувствовал какое-то странное спокойствие. Даже если он в своей голове чётко проговаривал: «Я – саткар», ничего не происходило: не пробегал противный холод по коже, не нависала тень уныния над его душой, не хотелось наложить на себя руки. Как будто бы так и должно быть, как будто бы он, и в самом деле, с самого своего рождения, а, точнее, сотворения (ведь, как известно, саткары не рождаются) он был саткаром, а сенонцем стал позднее. Это спокойствие помогало как принять, так и похоронить эту мысль. Йимир выбрал второе. Он отверг эту мысль и больше к ней не возвращался. Да и вообще подумал, что эта сущность не саткара, а зактара. Ведь такое случилось после того, как он принялся использовать приёмы огненной магии? Вот, значит, ярость пробудилась в нём и начала что-то делать с его внешностью. И хоть его душа противилась принятию этой истины, он навязал её себе, залатал таким нелепым образом дыру в своей истории, а после продолжил существовать, как сенонец.

Следующее испытание, которое Витавер организовал, был водоворот. Он наполнил всё пространство арены водой, из-за чего образовалось большое и глубокое море. А в середине этого моря находился водоворот, который засасывал в себя всех, кто не умел пользоваться водной стихией. Цель, как и в случае с зенте, – добраться до середины водоворота, выбраться из него и устремиться к противоположной стороне. Констабаль, как всегда, воспарил над этой стихией и принялся двигаться по воздуху. Трое октаров пошли пешком по этой бушующей воде. Зарра вновь воспользовалась пентаграммами, только теперь по-новому – она выстраивала из своих символов дорожки, по которым могла свободно ходить. Ставит ногу, а под ней появляется символ. Поднимает ногу – символ исчезает. Йимир попытался поинтересоваться, как она это делает, но та лишь просила её не отвлекать, потому что она до этого момента никогда не применяла эту способность. Чародей перестал задавать вопросы, но вот наблюдать продолжил. Да, своей саткарской сущностью он чувствовал, что она использует сопна, однако отсутствие знаний в этой сфере магии не позволяли понять, как именно. А потому он лишь наблюдал за тем, как она неуверенно шагает. Сам же Йимир уподобился водным чародеям и призвал к себе на помощь силы окта, чтобы они давали ему возможность спокойно идти по этой бушующей стихии. Перемещение по спирально скручивающейся воде на первых порах ничем не отличалось от того, чтобы переходить бушующую реку. Однако ближе к эпицентру образовывался угол, а потому нужно было корректировать поддерживающую силу. Необходимо направлять её туда же, куда заворачивал поток. Но Михелай и Альба, заметив это, сказали, что Йимир неправильно использует свои силы. Уже сейчас он вынужден сосредотачиваться на том, чтобы постоянно корректировать свой путь. А что талами будет делать, когда угодит в саму воронку? Йимир попытался представить, какой тогда хаос начнёт твориться там, а после спросил, как ему быть. И они детально объяснили своему другу, как сквозь воду ходят истинные октары. Технология эта основана была на самых азах в обращении с водной стихией – на равновесии эфира. Йимир должен распустить всю магическую энергию, которая зиждется в нём, чтобы она растворилась в пространстве, а оставить лишь частицу для того, чтобы поддерживать водную поступь. А дальше необходимо уцепиться за водную сущность, стать не просто октаром, а самым настоящим окта. И тогда другие потоки водной магии, да и сама вода перестанут вообще как-то соприкасаться с телом и духом талами. Йимир понял, о чём они имели в виду, а потому постарался тут же применить это и удивился, как же всё просто, но в то же самое время эффективно. Он, и в самом деле, не встретил никаких препятствий, перемещаясь по спирали и по эпицентру воронки. И его радости не было пределов от этого. За всё время прохождения этого испытания Йимир не встретил этих четырёх преследователей, которые жаждали его смерти. По всей видимости, разозлившийся зактар им показался достаточно опасным противником, а потому они затаились, чтобы подгадать другой удобный момент, чтобы напасть.

Последнее испытание Витавера, как и Анатиана, был страж. Используя окта, навул призвал шестерых водяных чудовищ, чтобы они нападали на претендентов в талами. И Йимир использовал закта, чтобы победить это существо. Малой концентрации противоположной стихии было достаточно для того, чтобы использовать их в одном хитром приёме, чтобы вода не выдержала натиска огня и разрушилась. Да, может, в обычных условиях произошло как раз таки обратное – вода погасила бы огонь, однако сейчас сражались не просто стихии, но магические эффекты, материализованные в стихии. Так что битва закончилась достаточно быстро. Тем более, когда никто со стороны не создаёт трудностей.