Я взглянула на Артёма. Он кивнул, и мы бросились внутрь. Поднялись на третий этаж, где воздух уже пропитался гарью, а дым тонким слоем стелился по полу, заполняя лёгкие удушающим запахом. С каждым шагом становилось труднее дышать, но мы были уже близко.

— Ты слышишь? Кто-то зовёт! — крикнула я, прикрывая рот рукой.

— Там, за дверью! — Артём рванулся вперёд, но внезапно обломок потолка рухнул перед нами. Огонь взметнулся вверх, отделяя нас друг от друга.

— Артём! — закричала я, чувствуя, как сердце сжалось от страха.

— Всё нормально! — прокричал он, но я видела, как он резко схватился за руку.

Я бросилась к нему, протянула аптечку, но он махнул рукой:

— Не до этого! Надо вытащить пострадавшего!

Нам удалось пробиться в квартиру, где находился мужчина. Он был без сознания. Мы с Артёмом быстро вынесли его на улицу. На месте уже была другая бригада, которая тут же приняла пострадавшего и повезла его в больницу. Артём снял обгоревшую куртку. Только тогда я увидела, что на коже Артёма уже полопались волдыри. Ожог.

— Дай посмотреть! — я схватила его за руку.

— Ксюха, всё в порядке, просто царапина, — попытался он пошутить, но я знала, что это не так.

Когда мы ехали обратно, в машине стояла тишина. Я обработала ожоги Артёма, хотя он делал вид, что ничего не болит, но его рука слегка подрагивала

— Эй, ну не смотри так! Всё нормально, — усмехнулся он.

— Не нормально! Ты мог серьёзно пострадать! — резко ответила я.

— И ты тоже, — мягко добавил он, и я замолчала.

Вернувшись на станцию, я столкнулась с Андреем Викторовичем. Он стоял у своего кабинета, сложив руки на груди. Его пальцы медленно постукивали по столу.

— Ларина, ко мне, — от его голоса у меня моментально вспотели ладони.

Я знала, что сейчас будет.

— Вы рисковали жизнью! Вы забыли, что фельдшер — не пожарный?! — он повысил голос.

— Мы спасли человека! — огрызнулась я.

— Ваша задача — оказывать медицинскую помощь, а не лезть в огонь! — он сделал шаг ближе. — Я требую от вас больше хладнокровия! Эмоции мешают вам работать!

Я хотела ответить, но прикусила язык. Мои губы пересохли, и я машинально облизнула их. Глаза Андрея Викторовича вспыхнули злостью. Он глубоко вдохнул, будто пытаясь сдержать себя.

— Если вы ещё раз так поступите… — он на мгновение замолчал, прежде чем продолжить: — Мне в команде нужны профессионалы, которые решают проблемы, а не создают их!

Я резко подняла взгляд. Он отвёл глаза, стиснул челюсть и коротко кивнул на дверь.

— Свободны.

Вечером, когда я уже собиралась уходить, ко мне подошёл Артём. Выглядел он, конечно, уставшим. Правая сторона замотана бинтами от локтя и до плеча.

— Вот это денёчек сегодня, да? — усмехнулся Артём, потирая шею, будто прогоняя усталость.

Я не сразу нашла, что ответить. Вспомнила жар, крики, панику. Вспомнила, как зажмурилась от страха, когда на нас полетел горящий потолок.

— Мне было страшно, — призналась я.

Артём качнул головой, чуть улыбнувшись.

— Вот за это тебя и уважаю, Ларина. За твою честность. И всё-таки… Давай поужинаем? Просто поужинаем. Без намёков. Мне надо выговориться.

Я вздохнула, виновато улыбнувшись.

— Артём… Если без намёков, то давай поужинаем как-нибудь.

Он кивнул, скрывая улыбку.

— Договорились. Я всё организую.

Я смотрела, как он уходит, и уже хотела выдохнуть, когда мой телефон завибрировал.

Сообщение.

От Павла.

Мурашки побежали по коже.

«Я знаю, что подвёл тебя. Но нам нужно поговорить. Давай встретимся?»

Я резко обернулась, вглядываясь в темноту за окном. На мгновение мне показалось, что вдалеке у входа кто-то стоит.

Или это просто игра света?

Я всматривалась в темноту, пытаясь разобрать очертания фигуры у входа. Может, это просто игра света? Или мои нервы снова играют со мной злую шутку? Сердце гулко билось в груди, отдавая в виски.

Несколько секунд я смотрела, не двигаясь, чувствуя, как страх пробирается под кожу. Темнота казалась слишком плотной, слишком живой.

Я резко выдохнула и отступила назад.

— Чушь, — пробормотала я, потирая лицо.

Но ощущение чужого взгляда не исчезло.

Я посмотрела ещё раз в окно. Тени больше не было. Будто растворилась в темноте.

Вышла со станции, и в нос ударил сильный запах гари. Он въелся в кожу, волосы, пропитал одежду.

— Ларина! — раздался позади знакомый голос.