— Я сказал — в областную! — рявкнул Андрей Викторович так, что тот испуганно отшатнулся. — Там лучшая нейрохирургия! Живо! Я сам свяжусь с больницей!

По одному его взгляду можно было понять, что он не потерпит никаких возражений. Он снова был главным врачом, человеком, который держит всё под контролем.

Но та секунда, когда я увидела его глаза до того, как он взял себя в руки… Что это было? Страх?

— Мои… как они? Петрович? Антон? — прошептала я, пытаясь приподнять голову, чтобы разглядеть хоть что-то за его спиной.

— Лежи! — его рука твердо опустилась на моё плечо, не давая подняться. Голос был жестким, но в нем проскользнула какая-то новая нотка. — Живы. О них позаботятся. Сейчас главное — ты.

Меня понесли к другой машине скорой. Его лицо на мгновение оказалось совсем близко. Я видела каждую черточку, каждую морщинку у глаз, видела, как надулась вена на его лбу.

Дверь захлопнулась. Я осталась одна в полумраке салона, слыша только вой сирены и стук собственного сердца. Его лицо, его глаза, его голос — всё смешалось в голове с болью и страхом.

Почему он приехал? Почему он так отреагировал? Голова раскалывалась, мысли путались, и темнота снова начала наступать, унося с собой образ его напряженного лица и странный, непонятный взгляд его темных глаз.

Тихое, монотонное пиканье выдернуло меня из темноты. Не резкое, как кардиомонитор в скорой, а спокойное, размеренное. Запах тоже был другой — стерильный. Спирт, лекарства. Больница.

Я медленно открыла глаза. Белый потолок. Белые стены. Я лежала на кровати, довольно удобной. Голова все еще гудела, но уже не так сильно, как после аварии. Я осторожно пошевелилась — тело отозвалось тупой болью в ребрах и плече. На руке — катетер, от него тянулась тонкая трубка капельницы.

Значит, я в областной. Как и приказал Андрей Викторович.

Воспоминания нахлынули разом: авария, разбитая машина, паника, его властный голос, прикосновение его пальцев, его странный взгляд… Почему он так отреагировал? Почему примчался сам?

Дверь палаты тихонько открылась, и вошла медсестра — молодая девушка в белом халате.

— О, вы очнулись! Как себя чувствуете? — спросила она доброжелательно, поправляя мою капельницу.

— Голова болит… и ребра, — ответила я хрипло. — Что со мной?

— У вас сотрясение мозга средней тяжести, трещины в двух ребрах, множественные ушибы и ссадины, — деловито перечислила она. — Ничего критичного, но нужен полный покой и наблюдение. Вам повезло.

Повезло… Может быть. Но мысли были не обо мне.

— Мои коллеги… — я сглотнула ком в горле. — Водитель, Виктор Петрович, и стажер, Антон… Что с ними? Они здесь?

Её лицо сразу стало серьезным, что очень испугало меня.

— Да, они оба здесь. Водитель в травматологии, состояние стабильное. У него переломы руки и ноги, но его жизни ничего не угрожает.

Я выдохнула с облегчением. Петрович будет жить.

— А стажер? Антон? — спросила я с замиранием сердца, он так и не откликнулся на мой зов тогда в машине.

Девушка помедлила с ответом.

— Он… тяжелый. Сейчас в реанимации. Была операция на голове… Черепно-мозговая травма серьезная. Врачи делают все возможное, но прогнозов пока не дают.

Тяжелый. Реанимация. Операция. Эти слова отозвались холодом внутри. Бедный Антон… Такой неопытный, испуганный мальчишка. И такая страшная травма в первую рабочую смену… Чувство вины захлестнуло меня. Я была старшей в бригаде, я отвечала за него.

— Ваш начальник тут вчера всех на уши поставил, — добавила медсестра, меняя флакон в капельнице. — Лично контролировал, чтобы вас всех именно сюда доставили, договаривался с хирургами для стажера. Звонит каждый час, интересуется вашим состоянием.

Андрей Викторович… Значит, он не просто приехал на место аварии. Он организовал все это. Почему? Неужели только из-за чувства долга перед подчиненными? Его лицо снова встало у меня перед глазами — то напряженное, почти яростное выражение, которое я увидела у разбитой машины.

— Понятно… — пробормотала я. — А… можно узнать подробнее про Антона? Какая у него динамика? Какие прогнозы?

— Доктор зайдет к вам позже, все подробно расскажет, — мягко ответила медсестра. — А вам сейчас главное — отдыхать. Постарайтесь поспать.

Она поправила мое одеяло и вышла, оставив меня одну со своими мыслями. Отдыхать? Как тут отдохнешь, когда твой стажер борется за жизнь в реанимации? Когда твой водитель лежит с переломами? Когда в голове крутятся вопросы об аварии, о начальнике, о том, что будет дальше… Сон не шел. Я лежала, смотрела в белый потолок и думала об Антоне.