Про документы, всё наличное на руках золото, бинты-повязки и простейшие лекарства в моём рюкзаке и не говорю. Это разумеется само по себе.

А вот с алхимическим оборудованием, куда я положил свои кристаллы… в общем, пришлось договариваться с офицером, ведущим наш обоз. Небольшой подарок в виде бутылки алкоголя и завалявшегося на складе флакона парфюма наладил контакт. А мои беспокойства признали достойными, за символическую плату получив от ответственного за повозки дополнительное пространство для личных вещей.

Не то, чтобы я не доверял службе обеспечения, но некоторые приблуды лучше взять с собой. То, что будет чем работать и так понятно, но для моих экспериментов требуется немного более точное оборудование.

Небольшой, но крепкий латунный аламбик с откидными ножками — вещь дорогая, но без него ни один серьёзный дистиллят не получить. Разбирается на части, так что уложил его в промасленный холщовый мешок, переложив войлоком, чтобы не гремел. Рядом — набор стеклянных реторт разного калибра, аккуратно обёрнутых в мягкую кожу и упакованных в деревянный футляр с вырезами. Если разобьётся хоть одна, придётся выкручиваться с местными стеклодувами, а цены у них для незнакомев… лучше не рисковать.

Склянки с притёртыми пробками — их я вставил в специальные гнёзда в походном ящике, прокладывая каждый слой стружкой. Туда же — весы с медными чашами и набор разновесок в отдельном мешочке. Без точных мер в нашем деле — как без рук. Главное, чтобы тряска в дороге не сбила калибровку. Но ту поправить просто бытовуха.

Ну и мелочи: серебряный пинцет для работы с летучими составами, несколько керамиционных ступок с пестиками (маленькая — для ядов, побольше — для всего остального), пара роговых лопаток и, конечно, блокноты с записями. Их я вообще попросил переписать Готфриду, оригиналы оставив в тайнике у себя дома. Там всё же расчёты за последние годы при академии. Если потеряется, придётся восстанавливать месяцами, даже с учётом магии разума.

А друг… со значительной частью из этого мы всё равно работали вместе, а так хоть и есть в записях некоторые секреты — ему можно. Может что интересное сделает в моём отсутствии.

Всё это добро уместилось в крупный и прочный дубовый ящик с железными уголками. В ещё один такой, только значительно меньше, положил артефактные инструменты: ареометр с рунической шкалой для измерения плотности составов, что завернут в замшевую ткань и уложен в футляр из черного дерева,серебряный аттестатор, похожий на циркуль, но с набором меняющих при контакте с разными алхимическими субстанциями цвет игл и другую магическую дребедень, стоимостью около пятьдесят золотых.

Помниться, Герой юга рекомендовал мне брать с собой арбалет. Его я… не нашёл. То есть вообще ни в одном магазине, как показали осторожные опросы, не было ничего такого. Да и ожидал я чего-то такого, учитывая, что слово «арбалет» было написано транслитом на местный язык.

Хотя учитывая корреляции с некоторыми европейскими языками, с сильным влиянием чего-то вроде знакомого немецкого — это вполне могло оказаться настоящим названием. Просто из будущего.

— Пора выходить… — пробормотал про себя, закрывая последний сундук.

Выпрямился, положил список вещей в барсетку, кинув посл… крайний взгляд на свою комнату. Поправил цепочку на шее, попытавшись ощутить Готфрида. Спит.

Со вздохом призвал посох, подняв два относительно малых ящика телекинезом. Пошло тяжело, но дотащить надо лишь ко двери. Вернулся, забрав уже крупный. Внизу уже зашёл к только проснувшемуся, но уже, согласно договорённости, готовому выйти соседу.

Того оставил с вещами, зайдя ко другому. В итоге позвал из домов четырёх мужиков, что помогли дотащить всё до ворот, у которых уже было небольшое столпотворение.

За воротами же Столицы, сегодня открытыми нараспашку, кипела работа. Обоз растянулся вдоль дороги, превращая окрестности в шумный лагерь. Возницы подтягивали упряжь, проверяли крепления и подгоняли лошадей, воины перекладывали вещи, авантюристы, читай наёмники, пристраивали к седлам котелки и запасные сумки. В воздухе стоял гул голосов — кто-то перекликался с напарниками, кто-то спорил с интендантами, кто-то просто стоял, кутаясь в дорожный плащ и переминаясь с ноги на ногу.

Было малость холодно. Раннее весеннее утро же.

Дул колкий ветер, тянущий запах мокрой земли, прелых листьев и дыма от тухнувших костров. Небо уже посветлело: вставал я с выходом солнца.

Повозки с припасами стояли длинной колонной. Вьючные лошади нервно переминались, фыркая и встряхивая гривами. Офицеры проверяли списки, делая последние проверки. Некоторые группы солдат и наёмников уже заняли свои места, сидя прямо на телегах или в седлах.

Недалеко от дороги горело несколько костров. Возле них грелись люди, держа в руках хлеб и мясные лепёшки, запивая их водой из походных фляг. У кого-то на огне уже стоял котелок, от которого поднимался слабый пар.