Мы не участвовали в основном хаосе сборов — у алхимиков были свои заботы.

После сытного завтрака уже проверял сумки с зельями — около-целебные, от усталости, от ядов. Основной запас на случай экстренных событий лежал нетронутым, но ехать нам было ещё долго, так что проверил и его.

Я, закончив утреннюю рутину, сел в тени повозки — вскрыть вчерашний кокон из воска на карманах, проверить, не потрескались ли швы. Всё же хотелось, чтобы костюм прослужил дольше одной поездки.

Из-за повозок скоро вышел офицер, заместитель командира каравана, бегло осмотрел нас и кивнул:

— Алхимики, через десять минут на распределение!

Рунар недовольно цокнул языком, но встал. Я последовал за ним.

Распределение — оно же что-то вроде утреннего осмотра в обычной армии: нас строили, считали, признавали годными к выходу. И направляли на «боевые посты». Алхимикам, в связи с ограниченной боеспособностью, обычно каких-то особых задач не доставалось — знай себе будь под рукой, да под ногами не мешайся. Вот и ходили мы рядом с основной нашей повозкой, по очереди то отправляясь вперёд мелькнуть под взглядом командиров, то занимая удобное место для сидения на краю транспорта.

Воины строились, офицеры ходили вдоль рядов, проверяя порядок. Повозки вставали на места. Конники выстраивались впереди и с флангов — основная пехота шла за обозом, охраняла его со всех сторон. Так и двинулись. Так и двигались.

Так, под всё углубляющимися разговорами по алхимии день сменился ночью. Обоз остановился на краю каменной дороги.

— Извинись перед рыцарем! — вновь послышался голос «сэра» Демьяна.

То же самое произошло на третий день, из-за чего караван той ночью просыпался по тревоге три раза. Было неприятно, стоит признать. Особенно для меня: это нарушило едва настроенную систему сна, давным-давно разрушенную энергетиками и постоянными ночными исследованиями.

Зато днём удалось продать несколько бутылочек с энергетиками: их я взял достаточно. Авось в основном лагере пойдут слухи о вкусных зельях, держащих людей на ногах тёмными сменами. И тем же вечером я подошёл с серьёзными намерениями к авантюристам.

Цель моя была проста: я хотел получить ингредиенты, которые есть у них на руках!

Получил. Запечатал и оставил до момента, когда смогу применить. То были какие-то сушёные непримечательные грибы тусклого цвета и кашица из, как они заявили, размолотых тушек Двужужащих жучков.

Плату с меня за них не взяли.

На следующий вечер… снова. Причём всех эта ситуация доконала настолько, что решили разрешить дуэль. Женщина-авантюристка была не против. По моим ощущениям, кстати, она была несколько слабее энергетически, зато превосходила «Рыцаря Справедливого Ручья» по чисто физическим кондициям.

И вот, поединщики встали друг перед другом, в поле рядом с дорогой, разделённые десятью метрами. Юная ночь, угасающая луна на небе, сорок человек зрителей — и командир каравана даёт разрешение на начала боя.

Женщина встаёт в низкую стойку, направив свой посох с, казалось, двумя массивными головами от палиц по краям, в сторону надоевшего противника.

Тот тоже встал в стойку, положив руку на навершие своего клинка.

Гул голосов зрителей стих. Женщина-авантюристка чуть сместила центр тяжести, готовая к атаке, а рыцарь, уверенный в себе, с резким движением выхватил меч.

И тут же замер.

Клинка не было.

В его руке оказалась лишь рукоять с небольшим обломком металла, торчащим из гарды. Остатки лезвия, срезанные под корень, сверкнули в свете факелов. По рядам зрителей прокатилась волна удивлённых и сдавленных смешков.

Рыцарь моргнул, потряс рукоять, словно надеясь, что клинок вот-вот материализуется, и судорожно посмотрел на ножны, всё ещё болтавшиеся у него на поясе. Пустые.

— У меня меча нет, — словно и не удивившись начал он, почти сразу же добавив, — А, да, я же оставил клинок в чешуе дракона. А потом подобрал, когда тот испарился…

Теперь уж не скрывались — смех раздался громче, разлетаясь по ночному полю. Даже те, кто изначально не собирался реагировать, невольно ухмыльнулись. Я, в принципе, тоже. Выглядело действительно забавно.

— Я уже встала в стойку, — впервые на моей памяти заговорила южанка. Раздражённо, в чём я её понимал, — Всё, дерись.

— Без меча нельзя, — коротко бросил рыцарь, вложив рукоять обратно в ножны.

— Ты цирк во мне увидел? Если уж я приняла эту стойку — я сражусь!

— Да всё, нет дуэли, — скучающим голосом заявил Демьян, разворачиваясь.

Женщина-авантюристка, судя по всему, на секунду замерла, будто переваривая услышанное. Затем медленно выпрямилась, по её телу пробежала лёгкая дрожь — и внезапно, громко, почти пронзительно выкрикнула: