Незаметно проходит этот час личного времени. А правильно, что он такой короткий, правильно! Иначе не было бы этих ежедневных праздников свободы, а была бы обыкновенная скука.

В голове все еще мелькают сцены из жизни прекрасной Клары, лицо ее, сперва юное, потом зрелое, женственное, одухотворенное... Тело ее... Тоже одухотворенное...

Есть же, черт подери, на свете женщины!

И внезапно, без всякого постепенного перехода с более эстетического чувства к менее эстетическому, вспыхивает в сердце черная бесклассовая злоба, совсем уж редко посещающая меня в связи с возрастом половой мудрости: „Суки, — размышляю я, — окопались, понимаешь, сволочи! Ведь кто-то же все это снимает, кто-то наблюдает все это живьем, эту Клару, этого Карла! И сколько же их, осветителей, статистов, помрежей и ассистентов звукооператора! И нет для них никакого Чрезвычайного Периода, никакого казарменного положения, никаких отложенных на бесконечный срок потребностей! Я тоже хочу!“

И тут я останавливаю себя волевым усилием. Так, еще немного, и с критики телевизионной шатии можно незаметно скатиться на критиканство. А это уже...

На месте бесклассовой злости остается тихая аполитичная зависть. Жизнь прошла, а все завидую, старый дурак... А может, была мне от природы другая доля назначена? Не бойца роты предварительного дознания, не младшего каелочника-маркшейдера, а, к примеру, сочинителя сценариев? Иначе откуда такая страсть к бесконечным внутренним монологам, такая привязанность к телефильмам, такая способность угадывать ход сюжета? Кто бы из меня прорезался, не забудь я, кретин, грамоту?

Впрочем, разве можно было ее не забыть, когда ее десятилетиями планомерно из меня выколачивали?..

И тем не менее, есть один грамотей в нашем приюте! Есть один такой динозавр, предыдущая биография которого покрыта тайной. Впрочем, у нас все биографии тайные.

И он не просто грамотей. А самый настоящий сочинитель. Фамилия — Велосипедов. Профессиональный сочинитель, не самодеятельный. А то б ему наши дамы быстро показали такую самодеятельность! С недельку бы под себя какал, а потом бы запросился вне очереди на переработку.

А раз профессионал — ему и бумагу выдают. И чернила в пузырек наливают. Но больше — никаких послаблений. Даже — наоборот.

И товарищ Анастас насчет творческих людей по телевизору разъяснял. Очень полезные были разъяснения, после них всякая аполитичная зависть мигом улетучивается.

Он так объяснял:

— Все нормальные люди, кроме последних идиотов, работают, чтобы жить. А творческие люди, то есть, последние идиоты, интеллигенты-импотенты вшивые, мать их за ногу, живут, чтобы работать.

Им, товарищи, чем хуже, тем лучше. Если их всю жизнь за горло держать да время от времени встряхивать, они столько натворят, что держись! Они на любой ломовой работе героизм покажут, если им после работы, ночью, при свечечке разрешить своим любимым делом заниматься.

Кое-кто скажет, мол, нечего с ними цацкаться, их же подвести под уложения инструкций раз плюнуть!

Так оно. Но это, товарищи, была бы близорукая, недальновидная политика. А при взвешенной политике, можно агромадную выгоду поиметь с ихней мышиной возни!

Пусть творят, терпя лишения, унижения, не досыпая, не доедая. А империалисты нам за ихние книги, картины и симфонии огромные свои доллары на блюдечке поднесут! А мы на эти доллары бомбы купим, ха-ха! У них же! Да на них же и кинем, ха-ха!

И нельзя ни в коем случае за творчество платить! Только суп и чай по утвержденным нормам. Последние крапивные штаны с него снять, пайку урезать! Чтобы — впроголодь, чтобы — задница голая! Вот залог того, что наша творческая продукция на мировом рынке всегда будет вне конкуренции.

И между прочим, товарищи, творческие наши люди, всю жизнь обижаясь на меня грешного, когда приходит их черед отправляться на переработку, мне же спасибо говорят. Хоть мало живут — да много успевают потому что. В убожестве маются, а всемирная слава обеспечена на века.

Они бы, если по совести, должны меня в соавторы записывать. Да ладно, где наша не пропадала. И своей славы — за глаза. Ведь я тоже творческий человек. Всемирное счастье творю...

Очень доходчиво все объяснил товарищ Анастас. И убедительно. А я все-таки маленько сомневаюсь, что изложенные вождем правила не имеют исключений. Обязательно должны иметь. Иначе, как быть с артистами, например, которые обязаны выглядеть на экране сытыми, благополучными, счастливыми?

Да, совершенно очевидно, что исключения существуют. Просто, у вождя не было времени отвлекаться на частности да и все.

А возможно, дело обстоит так: те творческие люди, которые строго на экспорт работают, валюту для страны добывают, новое оружие против мировой демагогии, тех, действительно, приходится плохо кормить и всячески угнетать, чтобы у них застой не получился; а те творческие люди, что на внутренний рынок продукцию вырабатывают, например, телеэпопею про Клару, те нормально живут, как и все мы. Суп кушают, чайком запивают, на вещевом складе крапивное обмундирование получают, когда выходит срок носки.