– Да, ты отдаёшь предпочтение удобным кроватям в первом подвернувшемся отеле, – кивнула я, невольно вспоминая наш прошлый раз.

– Не только, – заверил меня эльф, хитро сверкнув глазами. – Уютная полянка где-нибудь в лесу тоже подойдёт.

– Только до тех пор, пока тебе куда-нибудь не заползёт муравей, – хихикнула я.

– Нет в тебе духа авантюризма, – посетовал Кирилл.

Закуток, в который он меня затащил, скрывал узкую деревянную лестницу, ведущую на одну из башен этого дивного ледяного строения. С неё, как выяснилось, открывался дивный вид на ночной город, освещённый новогодними гирляндами, и десятиметровую новогоднюю ёлку.

– Красиво, – признала я, оглядываясь по сторонам.

– Вполне заурядно, – возразил Кирилл, привалившись боком к ограждению, призванному не позволить неосторожному посетителю свалиться с крыши. – А вот ты на фоне смотришься действительно ослепительно.

Я не смогла сдержать улыбки – комплимент, хоть и топорный, но всё равно приятно.

– Маша! – донёсся снизу голос Нади. Я осторожно перегнулась через перила, опасливо взглянула вниз и увидела обеих подруг, стоявших под башней, на которой мы с Кириллом уединились. – Спускайтесь! Пойдём на каток!

Это звучало откровенно смехотворно. Нам ведь не по десять лет, ей Богу! Однако энтузиазму подруги было невозможно противостоять.

– Кирилл, вы ведь можете наколдовать нам коньки? – спросила Надя, как только мы с эльфом спустились к ним.

– Разумеется, – ответил тот.

– Вот и прекрасно, – кивнула она, после чего ухватила меня за руку и потащила куда-то сквозь толпу.

Каток обнаружился тут же, буквально в пятистах метрах от ёлки. Кирилл взмахом руки превратил нашу с девочками обувь в коньки, и Надя бесцеремонно вытолкнула меня на лёд. Я в последнюю секунду ухватилась за бортик, чтобы не шлёпнуться на задницу – на коньках в последний раз я каталась лет десять назад и не была до конца уверена, что ещё помню, как на них стоять. Впрочем, наверно в этом и был весь смысл? Если судить по большинству романтических комедий, лучший способ сблизиться – совместное катание.

– Скажи, что ты умеешь кататься на коньках, – попросила я, подняв на эльфа взгляд полный мольбы.

– А если нет? – уточнил Кирилл, задорно сверкая глазами-изумрудами.

– Тогда мне придётся ходить вдоль бортика, рискуя в любой момент упасть и либо разбить колени, либо отбить задницу.

– Тебе достаточно попросить, и я, как верный рыцарь, приду на помощь.

«Какой всё-таки засранец», – подумала я с лёгким раздражением, а вслух сказала: – Я не откажусь от парного катания. Будешь моей парой?

– С превеликим удовольствием.

Кирилл легко и изящно – впрочем, как и полагается любому эльфу, – вышел на лёд, уже привычно приобнял меня одной рукой за талию, а во второй крепко сжал мою ладонь, после чего медленно заскользил вперёд. Я только и успела, что испуганно ахнуть.

– Не смотри под ноги, – посоветовал он. – Просто двигайся вперёд, а я позабочусь о том, чтобы ты не упала.

Боковым зрением я заметила Надю, стоявшую чуть в стороне и одобрительно показывающую мне большой палец. Очевидно, она получала удовольствие от моих мучений.

Я нервно закусила нижнюю губу и, поддерживаемая своим эльфом, неуверенно двинулась вперёд. Мне понадобилось минут пять, чтобы освоиться и прекратить цепляться за своего спутника. И именно этот момент Кирилл подгадал, чтобы одной рукой оттолкнуть меня от себя, а второй закрутить на месте, разворачивая на сто восемьдесят градусов. Я испуганно вскрикнула, но упасть он мне не позволил, напротив, крепко прижал к себе и нагло коснулся губами моих губ в быстром, практически целомудренном поцелуе.

– Это было грубо, – заметила я, восстанавливая равновесие и чуть отстраняясь, впрочем, даже и не думая окончательно разрывать объятия.

– Зато действенно, – ухмыльнулся Кирилл. – Как у вас на Земле говорят? Невыносимо смотреть на губы, которые не можешь поцеловать?

– Ещё раз сделаешь что-нибудь подобное, не спросив моего разрешения, и твоя смазливая мордашка познакомится с моим кулаком, – пригрозила я.

Не то, чтобы мне не понравился поцелуй. Но моё мнение в данном вопросе всё-таки нужно уважать! А вдруг я против?

– Разбитый или даже сломанный нос – мизерная плата за возможность тебя целовать, – заверил меня Кирилл, и на дне его глаз сверкали дьявольские огоньки, запустившие толпу мурашек у меня по спине.

«Какой же он всё-таки сексуальный… – мелькнуло у меня в голове. – Но такой вредный! Даже не знаю, чего хочется больше: затащить в постель или хорошенько врезать».

На катке мы провели добрых полтора часа, во время которых Надя сначала гоняла туда-сюда по льду, точно ей задницу скипидаром намазали, а потом заставила Веру обучить себя езде задом наперёд и прыжкам. Я краем глаза наблюдала за ними, опасаясь за душевное спокойствие Веры, всё детство которой прошло в школе фигурного катания по воле деспотичной матери, желающей видеть дочь чемпионкой. К сожалению, сколько бы усилий Вера ни прикладывала, достичь хоть сколько-то заметных результатов она не смогла, поэтому, став совершеннолетней, навсегда завязала со спортом и разорвала все отношения с родителями.