Когда шум реки становится громче, я неожиданно выхожу из-за деревьев. Земля уходит у меня из-под ног.

Во всяком случае, так мне кажется. Камни и грязь оказались более рыхлыми, чем я ожидала, и моя нога соскальзывает с крутого склона прямо в бурлящую воду.

Я спохватываюсь, сумев не нырнуть в реку головой вперед, но лодыжка выворачивается, и мне приходится резко присесть, чтобы не упасть.

Резкое падение оглушает меня. Я сажусь на задницу на краю каменистого склона и хватаюсь за выступающий корень дерева, чтобы обезопасить себя.

Моя лодыжка пульсирует. У меня болит задница и голова. Кажется, я не могу сделать полноценный вдох.

Я умру в одиночестве на берегу этой реки.

Когда в голове у меня проясняется, мне удается более точно оценить свое состояние, и я понимаю, что на самом деле со мной все в порядке. Я подвернула лодыжку, но сомневаюсь, что все так плохо. Надеюсь, я все еще смогу ходить. Я дохромаю до дома и в следующий раз буду осторожнее.

Мне требуется пять или десять минут, чтобы собраться с силами и подняться на ноги. Моя лодыжка ужасно болит, но я в состоянии переносить на нее вес. Она не сломана и даже не вывихнута по-настоящему. Она подвернута, и это не конец света.

Мой отчим, дедушка и Зед сегодня все на рыбалке. Я подождала, пока они уйдут, прежде чем покинуть хижину, поскольку кто-то из них — вероятно, Зед — стал бы ворчать по поводу того, что я ухожу одна. Но сейчас все это не имеет значения. Если я немного пройду вдоль реки, то наткнусь на них. Это будет разумнее, чем пытаться пробраться через лес и вернуться в хижину самостоятельно. Итак, держась за ветки и стволы деревьев, я пробираюсь вдоль берега реки, стараясь не соскользнуть снова вниз по каменистому спуску.

Я ненавижу, ненавижу, ненавижу получать травмы. Не столько из-за боли, сколько из-за беспомощности. Я всегда была самодостаточным человеком, и апокалипсис не должен это изменить.

Само собой, во время апокалипсиса никто не должен часами сидеть без дела, скучая и не находя себе места в переполненном охотничьем домике.

Я уже несколько минут ковыляю вдоль реки, продвигаясь не так быстро, как хотелось бы, и тут в воздухе что-то меняется.

Я понятия не имею, что это такое и что пробуждает во мне инстинкт, но мои руки холодеют, и мне кажется, что волоски на них внезапно встают дыбом.

Здесь что-то есть. Прячется в лесу. Я чувствую это, хотя пока не могу увидеть.

Я делаю еще один шаг, осматриваясь в поисках того, что могло бы меня подстерегать, и оступаюсь, потому что отвлекаюсь. Моя здоровая нога снова соскальзывает, и мне приходится хвататься за все подряд, чтобы не съехать вниз по склону.

Я снова тяжело сажусь.

Черт возьми.

Это просто смешно.

Возможно, я никогда не была прирожденной спортсменкой — в детстве я всегда ненавидела общественные спортивные программы, — но с тех пор, как я решила, что хочу стать астронавтом, я старалась поддерживать себя в форме. Раньше я бегала трусцой каждое утро, хотя мне это никогда не нравилось. Обычно я в гораздо лучшей физической форме, чем сейчас.

И что-то до сих пор скрывается в лесу.

Я еще раз осматриваю окрестности, прежде чем подняться на ноги. На этот раз мое внимание привлекает движение позади меня.

Я вглядываюсь в тени деревьев, пока не узнаю то, что вижу.

Это койот.

Мои инстинкты в критической ситуации немедленно активизируются. Обычно я не опасаюсь за свою жизнь, находясь рядом с койотом, но сейчас я одна, ранена и лежу на земле. И это животное, очевидно, преследует меня.

Он, вероятно, оголодал, как и все остальные обитатели этого леса. Может быть, он видит во мне слишком соблазнительную добычу и не может устоять.

Я медленно достаю пистолет и направляю его в сторону койота. Прицеливаюсь.

Животное похоже на собаку. Жалкую собаку, изможденную от голода.

Я не могу… я просто не могу… нажать на курок.

Ненавидя себя за свою неудачу, я меняю прицел, чтобы пуля прошла мимо животного, и стреляю.

Звук выстрела эхом разносится по тихому лесу.

Койот совершает быстрый рывок и исчезает из моего поля зрения.

Выдохнув, я опускаю пистолет.

Может, я слаба, может, я не настолько сильная, какой должна быть, чтобы выжить в этом новом мире, но я справилась. По крайней мере, меня не съел койот.

И никто не узнает, что я не смогла убить, когда должна была.

Я оправляюсь от испуга и собираю силы, чтобы подняться на ноги, но тут снова замечаю какое-то движение в лесу.

Черт возьми.

Койот вернулся. На этот раз он ближе. Выстрел не спугнул его.

Он заставит меня убить его.

Я снова поднимаю пистолет. Моя рука дрожит так сильно, что я даже не могу прицелиться.

Может быть, еще один предупредительный выстрел отпугнет его.

Я пытаюсь выровнять руку, чтобы прицелиться, но не успеваю этого сделать, как громкий выстрел позади меня заставляет меня подпрыгнуть. Я издаю позорный визг.