Так что я продолжаю ждать. Проходит еще час. Ребята лакают добытое пиво. Очевидно, они планируют выпить все найденное за один день.

Если они достаточно напьются, мне не придется особо напрягаться, чтобы достичь желаемого.

В конце концов один парень уходит, бормоча, что ему нужно посрать. Другой лежит на спине с закрытыми глазами. Вероятно, дремлет.

Третий относительно бодрствует, дразнит собаку, предлагая кусочек вяленого мяса, чтобы она подошла поближе, а затем запускает в нее бутылкой.

Для меня это становится последней каплей. Бедная беспомощная собака.

Я подбираю вещи, которые нашла, бесшумно выхожу через боковую дверь дома, а затем обхожу его так, чтобы оказаться как можно ближе к грузовику, оставаясь незамеченной.

Посмотрев в направлении парня, который пошел отлить, и не увидев его, я захожу за угол дома и прицеливаюсь из пистолета.

Сначала я стреляю в того, кто сидит, как раз в тот момент, когда он собирается запустить в собаку еще одной бутылкой.

Затем сразу же стреляю в того, кто дремлет.

Я со всех ног бросаюсь к грузовику, подбегаю к водительскому месту и, распахнув дверцу, врываюсь внутрь.

Я слышу возмущенный крик. Третий парень, должно быть, услышал выстрелы.

Окно со стороны пассажира открыто, поэтому я пригибаюсь как можно ниже, чтобы все видеть сквозь него. Когда он появляется в поле зрения, неуклюже размахивая дробовиком в наполовину спущенных джинсах, я стреляю и в него.

Все трое застрелены на месте. Ни один из них не шевелится.

Они все мертвы.

Наконец, сделав глубокий вдох, я проверяю зажигание. Ключей нет. Должно быть, парни заводили ее замыканием проводов. Я манипулирую оголенными проводами, чтобы завести двигатель, и с удовлетворением вижу, что на индикаторе осталось полбака бензина.

Держа пистолет в руке, я оставляю двигатель включенным и выхожу, чтобы забрать оружие мужчин, несколько оставшихся бутылок пива и запас вяленого мяса, которое они ели.

Услышав скулеж, я оборачиваюсь и вижу пса, выглядывающего из-за брошенного внедорожника.

Я разрываю ломтик вяленого мяса и бросаю ему кусочки.

Он подбегает и жадно набрасывается на еду.

Еще раз оглядев лагерь, я убеждаюсь, что тут нет других полезных припасов или провизии. Ничего не обнаружив, я сажусь за руль грузовика.

Я уже собираюсь закрыть дверь, когда пес, покончив с едой, подкрадывается ко мне, глядя на меня с жалкой надеждой.

Он едва заметно виляет хвостом.

Я замираю на несколько секунд, охваченная нерешительностью. Есть так много причин не делать этого. Мы сами едва выживаем. Еще один рот, который нужно кормить, значит нарываться на неприятности. Зеду это не понравится. Вообще не понравится.

Это правда, что за последние пять лет я изменилась. Я стала жестче. Огрубела. Теперь я могу убивать без колебаний, когда мне это нужно. Но я все еще далеко не так жестока, как мне хотелось бы верить. С тихим стоном я делаю движение головой и издаю щелкающий звук.

Пес прекрасно понимает, что это значит. Он тихонько тявкает и запрыгивает в кабину грузовика, перелезая через меня, чтобы добраться до пассажирского сиденья.

Он садится прямо, как хороший мальчик, и смотрит на меня, пыхтя.

— Мне придется многое объяснить, когда мы вернемся домой, — говорю я ему, трогая грузовик с места и разворачиваясь, чтобы поехать в противоположном направлении. — Так что тебе, черт возьми, лучше приобрести какие-нибудь полезные навыки, чтобы заработать себе на пропитание.

Его язык вываливается из уголка пасти, пока он продолжает пыхтеть.

— И не рассчитывай на изысканные блюда. Тебе придется добывать пищу самостоятельно. Жизнь для тебя будет нелегкой.

Не обращая внимания на мои предостережения, он ерзает бедрами и склоняет голову набок.

— Хорошо. Я верю тебе. Какую бы жизнь мы тебе ни подарили, она будет лучше той, что была у тебя раньше. Так что поехали домой.

* * *

Трехчасовая дорога пешком на грузовике занимает около тридцати минут. Если бы дороги были получше, получилось бы еще быстрее, но дорожное покрытие разрушено временем и пришло в негодность, а тропинка к хижине раньше была посыпана гравием, но теперь превратилась в сплошную грязь.

Прошло почти два года с тех пор, как я в последний раз садилась за руль, поэтому преодолевать крутые повороты и подъемы на трассе для меня невероятно сложно.