Мужчина поджал губы и сжал кулаки, но, почему-то, остался на месте, даже после моей неприкрытой грубости.

– Я же говорил, что все не так, – повторил он. – Если бы ты меня выслушала…

– Я бы обязательно и с удовольствием выслушала, в случае, если бы меня прежде не поставили в известность постфактум, из-за чего я оказалась в подобной ситуации. В итоге это ты – кто предал мое доверие и использовал вслепую, превышая изначальные договоренности и намеренно вводя в заблуждение. Мне плевать, какими мотивами руководствовался, но ты поступил подло, учитывая, что я была искренней, – напомнила я, зло усмехнувшись. – Давай не будем. У меня сейчас голова забита другим. Выкручусь самостоятельно. Всегда выкручивалась, – тоскливо протянула я, отведя взгляд.

– А если не выйдет? Готова рисковать, лишь бы не принимать мою помощь? Я тебе настолько ненавистен?

– Чтобы принять помощь, между нами должно быть доверие. Изначально я согласилась на сотрудничество с тобой исключительно на взаимовыгодных условиях, но, как оказалось, в выигрыше был лишь ты один и действовал самостоятельно, что для партнера недопустимо. В твою бескорыстность я больше ни за что не поверю, а предложить что-то взамен на помощь – мне нечего. Так что давай просто прекратим этот разговор.

– Мне ничего не нужно в ответ. Я просто хочу помочь, – напряженно произнес он, отчего не только его голос, казалось, даже воздух в кабинке кареты завибрировал.

– С чего бы это? В конечном итоге, я – не твоя невеста, друг и даже не подданная, чтобы ты переживал о моем будущем, ради чего ты готов идти даже по головам. Потому продолжай делать то, что делал прежде, но меня больше не трогай, ведь я тебе никто, – попросила я устало и огорченно отвернулась в окно. В носу и глазах защипало, а в горле обосновался противный, болезненный ком. Если я вновь позорно разревусь перед ним, демонстрируя свою слабость, моя гордость этого не выдержит.

– Наоми… – позвал он. – Не говори так, – попросил Вик, а я ощутила, что еще немного и «плотину» моих слез прорвет.

– Уйди. Мы скоро прибудем, будет нехорошо, если мы появимся перед людьми, выходя из одной кареты. Это неприлично.

Было видно, что ему было, что сказать, но нехотя кивнул, после чего покорно и молча открыл дверь движущейся кареты и ловко запрыгнул на своего коня, который послушно шел до этого рядом.

Я выдохнула с облегчением, хотя в груди нестерпимо ныло. Переживания от встречи с родителями незаметно отошли на второй план, а я подумала о том, что этот мир сделал меня чрезмерно ранимой, раз я так легко роняю слезы, хотя, казалось, оставила эту бесполезную привычку далеко в прошлом, когда осознала, что они никогда не помогут, в отличие от реальных действий, что и приняла за правило. Как бы тяжело ни было, я старалась не унывать, и это приносило свои плоды. Даже если вероятность успеха была минимальной, меня не расстраивала возможность очередной неудачи.

Но в случае с Виком… руки опускались сами собой и сердце сжималось от одной мысли, что он вновь обидит, обманет, ранет... Именно этот демон действовал на меня слишком опасно. И именно с ним вероятность очередной боли, которую и без того выносить было сложно, пугала до ужаса.

Я больше не хочу надеяться. Больше не хочу быть преданной, использованной и брошенной.

Думается мне, хотя бы раз за обе жизни, я могу позволить себе эту трусливую слабость и желание защитить свое сердце.

***

Думать, что череда неудач могла меня хотя бы ненадолго оставить в покое, изначально было глупо, однако сразу три героя, вышедшие встречать меня – как-то уже перебор, нет?

Впрочем, было очевидно, что они пребывали в таком же «восторге», что и я, о чем говорил довольно осунувшийся, мрачный и крайне уставший вид всей троицы в целом. Я, конечно, знала, что являюсь для них персоной неприятной, но чтобы один мой приезд так на них действовал…

Также бросалась в глаза некая… отчужденность (?) между этими тремя. Если по роману Люсиль была точно магнит, для Артура и Иана, то сейчас полюса этого магнита однозначно перевернулись, иначе я не могу объяснить того напряжения и недовольных взглядов, которыми они обменивались, а то и вовсе избегали, незаметно игнорируя друг друга.

Люсиль выглядела подавленно и неуверенно, бросая робкие и обиженные взгляды то на одного, то на второго мужчину, между кем стояла, точно искала у них поддержки и одобрения, при этом картинно и очаровательно дуя пухлые губы. Артур производил впечатление усталого и измотанного человека, которого все задолбало, а под его некогда яркими, сейчас же покрасневшими глазами залегли тяжелые и темные тени, и было заметно, что единственное, о чем он сейчас грезил – это литр эспрессо. Иан больше напоминал оловянного бледного солдатика, напряженного, дерганного и скованного, который старательно смотрел куда угодно, но не на своих друзей.

Было очевидно, что ситуация куда сложнее, нежели один мой приезд, раз они так себя вели. Между этими тремя явно что-то произошло. Учитывая, какие испытания эта компания прошла в оригинале, уготованном автором, мне стало дико любопытно, что же такое могло произойти, что между неразлучным трио сейчас точно кошка пробежала.

– Рады приветствовать. Искренне надеемся, что ваше путешествие было благополучным, – когда молчание затянулось, и стало очевидно, что кто-то должен проявить хоть толику вежливости, нехотя и вообще неискренне произнес Иан, выходя вперед, чтобы подать мне руку. Однако в последний момент был остановлен появившимся Виком, который опередил его, протягивая мне ладонь.