— Вот и расскажите про последнюю рыбалку.

— Ну, значит, так, — Шарапов мучительно сморщил лоб. — Мы с Володей еще в среду договорились вместе ехать на Вятку. На пятницу, на двенадцатое сентября то есть. На моей лодке марки «Казанка». Но двенадцатого не смогли, не нашли бензина. Выбрались в субботу, около семи утра. С лодочной станции. С нами был и мой старший сын Алексей. Поплыли к Загорскому мосту. Ну и ловили рыбу... Правду говорю.

— Где именно ловили?

— В районе впадения Пижанки в Вятку. Ночевали с субботы на воскресенье на левом берегу в палатке. Правду говорю.

— Не холодно было?

— Да ничего... Под утро маленько прохладно.

— Владимир Попцов на ночь глядя не отлучался? Вопрос понятен?

— Да. Вопрос понятен. Он был все время с нами. Никуда не отлучался даже на тридцать минут.

— Когда вы вернулись?

— Вернулись в воскресенье, в четвертом часу дня. Отъезд и приезд мы отмечали на лодочной станции. Отмечал нас дежурный. Нет, Володя был все время с нами. Правду говорю... Сына спросите, он тоже скажет. И дежурный на станции должен помнить, он выпросил, как всегда, двух лещей.

Они оба, и Александр Попцов и Александр Боков, пришли почти одновременно, к десяти часам. Сев напротив друг друга перед столом следователя, каждый из них старался не смотреть на соседа.

Сергей Гарусов подробно объяснил им права и обязанности и, достав бланк протокола очной ставки, закончил свое объяснение словами:

— Вы можете также задавать друг другу вопросы. Имеете право ознакомиться с протоколом и требовать его дополнения, внесения в него поправок. Каждый из вас подписывает свои показания и каждую страницу в отдельности. Понятно?

— Понятно... — пробурчал Боков, а Попцов лишь утвердительно кивнул головой.

«Допрашиваемые на вопрос, знают ли они друг друга и в каких отношениях находятся между собой, показали:

Ответ Попцова: Отношения с Боковым только служебные, нормальные.

Ответ Бокова: Попцова знаю только по работе, неприязненных отношений нет.

Вопрос к Попцову: Ездили ли вы 28 августа в Кирово-Чепецкий филиал? Какие документы и кому передавали после этой поездки?

Ответ: Да, я ездил в тот день в Кирово-Чепецк. В бюро пропусков получил пропуск на въезд на территорию филиала. Кроме того, после загрузки машины коробками получил от кладовщика накладную. Когда выезжал с территории, пропуск у меня не забрали, количество коробок не проверяли. Охранник, не выходя из проходной, нажал кнопку, открыл ворота, и я выехал. И накладную, и пропуск я, помнится, отдал инженеру Бокову. Документы были скреплены скрепкой.

Вопрос к Бокову: Получали ли вы от Попцова вместе с накладной пропуск?

Ответ: Я вообще не видел ни накладной, ни пропуска.

Вопрос к Попцову: Вы настаиваете на том, что передавали документы Бокову?

Ответ (после продолжительного раздумья): Я могу сказать точно, что документы отдал. Но кому? Конкретно не помню и настаивать на том, что отдал именно Бокову, не могу. Обычно я отдаю документы или Бокову, или Локуневу, или Горбушину. Кому-то из троих. Боков не подтверждает, и я не могу утверждать и наговаривать на человека.

Вопросы Бокова к Попцову: Вы во сколько приехали? И приехали сразу к нам или в гараж?

Ответ: Я пришел сразу в отдел в 17 часов, в гараж не заезжал.

Вопрос Бокова к Попцову: Кто из бюро звонил в цех по поводу разгрузки?

Ответ: Не помню. Мне кажется, что я вам передал пропуск, и тогда вы должны были звонить.

Вопросов друг к другу не имеем. Протокол прочитан, записано верно».

Гарусов протянул исписанные листки Попцову:

— Читайте и расписывайтесь. Потом вы, — он обратился к инженеру. — И знаете что? Поедем сейчас на завод, попробуем разобраться на месте. Не возражаете?

«Одно верно, — думал следователь. — Все-таки Попцов отдал эти злополучные бумажки в бюро. Но кому? Горбушин, помнится, начальник. И заниматься таким пустяком, как оформление накладной на коробки, стал бы только в том случае, если бы никого не оказалось в отделе. Здесь прозвучала еще одна фамилия... Локунев... Локунев... Локунев, — раздумывал следователь, пока перечитывал протокол. — Фамилия эта мне встречалась... Вчера...»