Она открывает рот что-то сказать. Или спросить. Не знаю. Потому что поворачивается ключ во входной двери, и Алла тут же смыкает губы, так и не произнеся ни звука.

— Я дома! — кричит Ваня из прихожей. Секундная заминка. — Алла, ты тут?

— Д-да, Ванюш.

В следующую секунду Ваня уже у нас. В обуви и в куртке. Переводит настороженный взгляд с меня на Аллу и обратно на меня.

— Все в порядке? — обращается ко мне.

— Да, Вань, все в порядке. Я угостила Аллу Васильевну чаем.

Ваня переводит взор на полную кружку, к которой Алла так и не притронулась.

— Алла? — обращается к ней.

— Рада была тебя увидеть, — она быстро целует его в щеку. — Я поеду домой. Хорошего вам вечера.

Алла

Я, может, не права, что пришла к Инге на разговор, и Ваня будет сердиться, но сколько я повидала в нашей компании таких охотниц! Каждая вторая смотрит на Ваню голодными глазами и мечтает окольцевать. Я надеялась, что Иван будет умнее и не поведется на их уловки. Но Инге каким-то образом удалось.

Дело не в том, что я хочу, чтобы Ваня женился на Олесе Завьяловой. Отнюдь нет. Пускай на ком хочет женится, я поддержу любой его выбор. Просто… Ну не на охотнице за богатым женихом же! Ваня достоин, чтобы его любили по-настоящему, а не из-за денег.

Когда злость проходит, я задумываюсь над словами Инги. Она, конечно, наговорила мне полной ерунды и бреда, но в одном оказалась права: двадцать четыре года назад я родила дочку.

А теперь вопрос: откуда Инге об этом известно?

Неприятное предчувствие колет сердце. А еще не дает покоя, что Инга внешне как будто бы немного мне знакома. Только не могу понять, кого напоминает. Я еще на собеседовании это поняла. Было ощущение, что я где-то видела ее раньше. Но не могу вспомнить, где. На языке крутилось, а поймать не удавалось.

Потеряв всякую надежду уснуть, встаю с кровати. Аркадий спит, повернувшись на бок. Я выхожу из нашей спальни и иду во вторую свою комнату. Зажигаю яркий свет, подхожу к комоду и выдвигаю верхний ящик. Зачем-то достаю большой старый альбом с фотографиями.

Это мой семейный альбом. Здесь я в детстве, мои родители и другие родственники. Родных братьев и сестер у меня нет, но зато много двоюродных. Альбом покрылся тонким слоем пыли. Я сажусь в мягкое кресло и провожу по нему рукой, смахивая пыль. Затем открываю первую страницу

Большая черно-белая фотография. На меня смотрят мой дедушка в военной форме и бабушка в легком ситцевом платье. Фотография была сделана сразу после их свадьбы. Они здесь совсем молодые. Судя по указанной дате, дедушке двадцать два, а бабушке девятнадцать.

Я не помню свою бабушку. По словам мамы, она умерла, когда мне было четыре годика. Так что я видела ее только на фотографиях, которые стояли дома. А на всех них она была в пожилом возрасте. Есть только одна фотография, на которой она в молодости, — эта.

Я смотрю на лицо своей девятнадцатилетней бабушки и вижу…

Ингу.

Сходство не стопроцентное, но очень-очень близко. Те же глаза, нос, рот, овал лица.

Руки начинают трястись. Как такое возможно? Почему эта наглая девчонка так похожа на мою бабушку?

Захлопываю альбом и откидываюсь затылком на мягкую спинку кресла. В голову закрадывается совершенно дикая мысль. А что если Инга — это…

Меня бросает в холодный пот. Нет. Нет. Нет. Это невозможно. Просто невозможно.

«Вы спросили, из какого я города? Так вот я из того самого города, в котором двадцать четыре года назад вы родили девочку».

Откуда она знает, что двадцать четыре года назад я родила в другом городе девочку?

Я вскакиваю с кресла и начинаю ходить туда-сюда по комнате. Мысль, пробравшаяся в голову ядовитой змеей, не дает покоя. Я отгоняю ее, а она все равно лезет.

«Что если Инга — моя дочь?».

Я замираю на месте и врастаю ногами в пол. Сердце набатом стучит в ушах, комната перед глазами кружится.

Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно.

Я же сама видела ее могилу. Совсем маленькую для маленького детского гробика. И на кресте имя моей девочки: Олевская Мария Алексеевна…

Алла

Самолёт приземляется в городе, который я ненавижу всей своей душой. Худшие годы моей жизни прошли именно здесь. Выйдя из аэропорта, я беру такси и прошу отвезти меня на кладбище.