Вау. Да она хвалит меня. Причем, я не слышу в ее голосе сарказма или издевок. Удивительно.

— Но, — продолжает после паузы. Конечно же, обязательно есть какое-то «но», — мне было неприятно увидеть тебя в квартире Вани и осознать, что ты еще одна из множества девушек, мечтающих окольцевать перспективного молодого человека. Знаешь, сколько таких, как ты, у нас в компании? Каждая вторая незамужняя. Смотрят на Ваню голодными глазами и думают, как бы затащить его в постель. Но ты первая, на кого он повелся.

Наверное, мне должно быть приятно получить подтверждение, что Ваня не клеит никого на работе. Но слова Аллы не приносят мне никакой радости.

— Я не затаскивала его в постель специально.

— Да неужели?

— Неужели.

Алла выгибает аккуратно выщипанную бровь, мол, не верю.

— Честная история такая. Моя собственная квартира еще строится. Дом сдадут через полтора года. В ожидании, когда построят мою квартиру, я снимала жилье вместе с подругой. Но в нашей съемной квартире произошел пожар. Нам повезло, что ни меня, ни ее дома не было. Но нашему соседу не повезло, он сгорел заживо. В день, когда произошел пожар, я задержалась на работе. Как раз была в кабинете у Вани и обсуждала свое маркетинговое предложение. Мне позвонила подруга и сказала, что у нас пожар. Ваня вызвался отвезти меня домой. Когда мы приехали, я узнала, что сгорело абсолютно все. Ничего в квартире не сохранилось. А еще мне негде было жить. Я собиралась снять гостиницу, но Ваня решительно повез меня к себе домой. Я жду зарплату, чтобы снять новую квартиру. Как раз сейчас перед вашим приходом я смотрела сайт по аренде жилья. Могу показать вам, если не верите.

Я не знаю, зачем оправдываюсь перед ней. Ее мнение ничего для меня не значит. И дело даже не в том, что у меня есть поддержка Вани, а в том, что Алла сама по себе не является для меня авторитетом.

— То есть, ты просто бедная-несчастная девушка, волею судьбы оказавшаяся на улице, и Ваня тебе совершенно не интересен?

— Ваня мне интересен, но мой интерес к нему некорыстный.

Она скептически смеется.

— Из какого ты города, милая?

— Я не понимаю, почему должна отвечать на ваши вопросы. Вы мне никто. Вы во мне даже уважения не вызываете.

Я знаю, что нельзя разговаривать с людьми так грубо. Что бы я ни думала об Алле, она мачеха мужчины, в которого я влюблена и с которым начала строить отношения. И, наверное, я должна стараться заслужить ее симпатию. Но мне совсем не хочется.

— Не поверишь, у меня тоже нет к тебе уважения.

— Что я вам сделала?

Она почему-то теряется от моего вопроса. Как будто он застал ее врасплох. А во мне вдруг вспыхивает злость. Почему она думает, будто у нее есть право приходить ко мне и обвинять в корыстном интересе к Ивану? Почему она относится ко мне, как к грязи под ногтями? Почему она думает, что она лучше всех?

В прошлом она совершила ужасный поступок по отношению ко мне, и уж у кого-кого, а у нее точно нет никаких прав в чем-то меня обвинять.

— Милочка, сбавь обороты. Ты разговариваешь с вице-президентом компании, в которой работаешь, а также с матерью мужчины, за которого мечтаешь выгодно выйти замуж.

Матерью! Она сказала, матерью!

— Вы ему не мать, а мачеха, — цежу.

Ох как ей не нравится мое замечание.

— Это не твоего ума дело.

— Моего! Очень даже моего ума дело!

— Если ты спишь с моим сыном, это еще не дает тебе права влезать в нашу семью.

— Почему вы называете Ваню своим сыном? Знаете, это возмутительно.

— А почему тебя так волнует, как я его называю?

— Да, как минимум, потому что вы лишены родительских прав!

— Я лишена родительских прав!? — восклицает возмущенно. — Это еще что за бред? Да, у меня нет родных детей, но я не лишена родительских прав.

— Ложь! Ложь! Ложь! — все, я завелась, и меня не остановить. — Я этот момент специально гуглила. Когда отказываешься от своего ребенка в роддоме, то лишают родительских прав. Правда, я не поняла, только по отношению к этому ребенку лишают, или вообще ко всем, да это не важно…

— Что ты несешь!? — вскрикивает. — Об отказе от какого ребенка ты мне сейчас говоришь? Милочка, ты…

— Об отказе от вашего ребенка, — перебиваю. — Вы можете обманывать своего мужа, вы можете обманывать Ваню, но вы никогда не обманете меня. Вы спросили, из какого я города? Так вот я из того самого города, в котором двадцать четыре года назад вы родили девочку и отказались от нее в роддоме! А ваш муж знает об этом интересном факте вашей биографии? Ване я рассказала, он не знал.

Я замолкаю, ликуя от реакции Аллы на мои слова. Кровь отхлынула от ее лица, глаза расширились до размера пятирублевых монет, губы посинели. Она молчит. Совершенно растеряна и обезоружена. Клянусь, я не хотела. И, возможно, я сделала себе только хуже. Возможно, в нашем конфликте Ваня встанет на ее сторону, и наш роман, начавшийся два дня назад, тут же закончится. Я не знаю. Но я чувствую, что сказала ей то, что должна была. То, что она заслуживает.

— Я не знаю, откуда ты взяла весь этот бред, — поднимается на ноги. — И что ты вообще за аферистка такая.

— Из нас двоих аферистка точно не я.

Она делает шаг к прихожей, но резко останавливается. Поворачивает на меня голову и смотрит. Пронзительно так. Как будто в душу заглядывает. Мне аж не по себе становится. А еще я начинаю жалеть о том, что наговорила ей сейчас. Молчание затягивается. Она все еще стоит в пол-оборота и смотрит на меня. Прищуривается. Всматривается в мое лицо, в каждый миллиметр. Мне хочется закрыться руками от ее взгляда, спрятаться.