Тетя Галя глядит на меня с немым вопросом в глазах. Хочет какого-то моего вердикта. А у меня нет вердикта. У меня в голове чистый белый лист. И только одно желание — упасть в объятия Вани и разрыдаться.

На меня легла бетонная плита. Когда мы с Ваней заходим в квартиру моих приемных родителей, у меня обостряется ощущение, будто это все не мое, чужое, а я прожила не свою жизнь.

Я это не я.

Мне хочется в прямом смысле вылезти из своей кожи, убежать и скрыться. Убежать от самой себя. Как это сделать?

— Прости, что говорю это, но твоя тетка заслуживает реального срока. — Ваня долго держал себя в руках и все-таки сорвался. — Не знаю, как ты, а я не буду просить Аллу, не запускать уголовное дело. Здесь обязательно должно быть уголовное дело, а все виновные, включая твою тетку, должны быть наказаны.

Я смотрю на Ивана сквозь пелену слез в глазах.

— Никакого уголовного дела не будет, — цежу.

— Я с тобой не согласен.

— Это не твое дело! Тебя это вообще не касается! — срываюсь на крик с плачем.

— Это касается Аллы, а она мне не чужая.

Имя моей родной матери больно режет меня. Я не знаю, как и что про нее думать. Я привыкла к мысли, что она ужасный человек. А как мне теперь к ней относиться? Полюбить ее? Я не могу.

— Твоя Алла мне никто!

Я разворачиваюсь и убегаю в спальню родителей, громко хлопнув дверью. Падаю на их кровать и принимаюсь громко рыдать. Сквозь затхлый запах пыльной комнаты в нос просачивается аромат маминых духов, который до сих пор держится на ее подушке. Этот запах превращает мои нервы в оголенные провода.

Почему, мамочка? За что? Зачем?

Столько вопросов без ответов. Я должна бы ненавидеть свою примерную маму, а я не могу. Я люблю ее. Она была лучшей мамой на свете.

Из-за громкого плача я не слышу, как в комнату отворяется дверь и заходит Ваня. Дергаюсь, когда он ложится на кровать позади меня и крепко обнимает. Ничего не говорит, просто держит меня в своих объятиях и тихо дышит мне в затылок.

Я медленно успокаиваюсь. Рыдания становятся тише, всхлипы вырываются из груди реже. Ваня нет выпускает меня из рук. Тепло его тела согревает. И хотя я все еще непонятно за что сержусь на Ивана, не могу прогнать его. Он мне нужен как воздух.

Поворачиваюсь к Ване лицом и тоже обнимаю его. Он целует меня в макушку. Я отчетливо понимаю, как сильно люблю его. И очень боюсь потерять. Кроме Вани у меня больше никого и нет…

— Послушай меня, пожалуйста, — шепчет на ухо.

Я молчу, готовая слушать, что бы он не сказал.

— Ты сейчас в раздрае, и это нормально. На тебя вывалили шокирующую информацию. Нужно время, чтобы осмыслить ее. Но, пожалуйста, не будь так строга к Алле. Она ни в чем перед тобой не виновата. В конце концов, ты же сама захотела ее найти.

— Я просто хотела посмотреть на нее. Из любопытства. Я не хотела, чтобы она становилась мне мамой.

Ваня вздыхает.

— И тем не менее это ты упорно искала Аллу и ради нее пришла устраиваться к нам на работу.

Конечно, Иван прав. Я первая заварила эту кашу. Найти Аллу было не так-то просто, я приложила большие усилия. И вот я ее нашла. Еще и узнала правду, как все было на самом деле.

Так чего же я теперь хочу?

У меня нет ответа на этот вопрос, даже когда мы возвращаемся в Москву. К слову, уезжаем из моего родного года мы на следующий день, хотя планировали провести там неделю. Я собиралась показать Ване город и основные достопримечательности, сводить в свою школу и познакомить с некоторыми друзьями. Но после того, что я узнала от тети Гали, настроения для экскурсий нет ни у меня, ни у Ивана.

Дома у Вани я продолжаю находиться в растерянности. Меня пугает предстоящая встреча с Аллой. Она ведь неизбежна. Я или столкнусь с ней на работе, или она приедет зачем-нибудь сюда. О чем мне с ней говорить? И как мне к ней обращаться? «Мама»? Мне дико так ее называть.

Пока я разбиралась с тайнами прошлого, настоящее никуда не делось. Мне пришла зарплата, также на карту поступили отпускные. А значит, я могу снять квартиру и съехать от Вани. При этой мысли мне становится немного грустно. Но Иван не предлагал мне остаться у него жить навсегда. А значит, мне лучше перестать стеснять его своим круглосуточным присутствием.

Мы ужинаем почти в тишине, а потом я убираю тарелки в посудомойку. На этот разговор еще нужно решиться. Наконец, набираюсь смелости.

— Вань, мне пришла зарплата и пришли отпускные, — гляжу на него осторожно.

— Ну да, у нас не бывает с этим задержек.

— Я подыскала себе квартиру. Хочу завтра поехать посмотреть, и если все будет нормально, то снять ее.

Ваня несколько секунд ошарашенно на меня глядит. Затем делает ко мне шаг и вжимает меня в кухонную столешницу.

— Что? Ты хочешь расстаться со мной?