Есть только один человек, который может пролить свет на эту историю. Тетя Галя.

— Мне нужен отпуск на неделю, — говорю Ване после долгого молчания.

— Зачем?

— Хочу поехать домой и поговорить с тетей Галей.

Правда, когда я приходила к ней в прошлый раз и продемонстрировала свидетельство о своем удочерении, тетя Галя молчала, как партизан. Возможно, и сейчас не захочет сознаваться. Но теперь дело куда серьезнее. Алла намерена добиться уголовной ответственности для всех причастных к той истории. С деньгами Аллы это будет легко.

— Я поеду с тобой.

Поворачиваюсь к Ване и гляжу на него с недоумением.

— Со мной? Зачем?

Он подходит ко мне, берет мое лицо в ладони и гладит по щеке. Затем мягко целует в губы.

— Я не отпущу тебя одну. Ну и еще мне интересно посмотреть твой родной город.

Я грустно улыбаюсь и опускаюсь лбом Ване на грудь. Он обнимает меня крепко и целует в макушку.

На следующий день мы вместе пишем заявление на отпуск, а еще через день улетаем в мой родной город. Должно быть, в глазах коллектива выглядит подозрительно, что мы ушли в отпуск внезапно и одновременно, но сейчас я в таком состоянии, что мне абсолютно безразлично, что обо мне подумают посторонние люди.

Мы летим бизнес-классом нашей авиакомпании. Ваня держит мою руку и гладит ее большим пальцем. Улыбчивая стюардесса модельной внешности подает нам бокалы шампанского. Ваня лукаво на меня глядит и поднимает свой бокал вверх:

— За наш первый совместный отпуск.

Я смеюсь тому, как это звучит. Чокаюсь с Ваней и делаю небольшой глоток прохладного алкогольного напитка. Иван склоняется к моему уху:

— Наш следующий отпуск будет летом и в жаркую страну.

— Я так далеко не планирую.

— Куда бы ты хотела поехать летом?

— Ваня, я не планирую так далеко, — со смехом падаю лбом ему на плечо.

— Как насчет Португалии? Ты была там?

— Не была.

— Тогда Португалия, — произносит решительным тоном.

«Я с тобой хоть на край света», говорю мысленно и обнимаю Ваню.

Через два с половиной часа мы приземляемся в моем родном городе. Берём такси и едем в квартиру моих родителей, в которой я выросла. По дороге оба смотрим в окно. Ваня с любопытством, а я с ностальгией. Я люблю свой город, в котором прожила до восемнадцати лет. Даже не знаю, почему решила уехать учиться в Москву. Можно было остаться и здесь. Поддалась моде, что ли. В школе считалось, что если ты уезжаешь учиться в Москву или Питер, то ты крутой. Ну а потом жизнь в столице меня засосала.

Как только мы переступаем порог родительской квартиры, на меня наваливается бетонная плита из воспоминаний и боли. Здесь прошло мое детство, самые счастливые годы моей жизни. Также здесь я горько плакала, когда не стало родителей. И здесь я была ошеломлена, когда обнаружила среди кипы документов свидетельство о своем удочерении.

— Это была моя детская комната, — завожу Ваню в свою спальню.

Он оглядывает ее с легкой улыбкой. На стенах персиковые обои, большая кровать заправлена розовым пледом, на полу мягкий-мягкий ковер. На книжных полках у стены много девчачьих романов, в тумбе под телевизором диски с романтическими комедиями, в шкафу одежда и обувь, которые давно не ношу.

— Очень мило, — выносит вердикт. — Ты была прям девочка-девочка.

— Да, — смеюсь. — Любила розовый цвет и книги с фильмами про любовь.

У родителей четырехкомнатная квартира в новом доме в центре города. Дверь в спальню родителей закрыта наглухо. Я боюсь заходить туда. Там их вещи, одежда. Я ничего не выбросила. Кажется, если переступлю порог комнаты родителей, сломаюсь. Я до сих пор не могу смириться с их смертью. А еще на меня обрушилась шокирующая правда о том, что они на самом деле не мои родители. Я не знаю, как со всем этим быть.

Ваня заказывает доставку ужина из близлежащего ресторана. Пытается развеселить меня разговорами, но у меня не получается смеяться и радоваться. Острая боль в груди не дает расслабиться. Я устала, я вымотана. А еще снова появилось ощущение, что я это не я. Оно уже было: когда я узнала об удочерении.

Мы ложимся спать рано. По московскому времени полдесятого вечера. Ваня обнимает меня в постели. В его руках тепло, спокойно и надежно. Я рада, что он поехал со мной. Одной мне было бы тяжелее.

— Знаешь, я никогда не спала в этой кровати с парнем. Ты первый.

Гоша приезжал, когда погибли мои родители, помогал мне с похоронками, но на тот момент мы уже давно расстались, поэтому он спал в гостевой комнате.

— Ммм, как интересно, — рука Вани проскальзывает под мою ночную сорочку. — Значит, твоя кровать девственно чиста?

— Ага.

Ваня перекатывается на меня сверху и целует в шею.

— Тогда я просто обязан совратить тебя в этой невинной кровати, — его палец цепляет резинку моих трусиков.