Крейн остановился. Он был готов произнести что-то абсурдное.

– Рысь, – коротко повторил доктор Деймон.

Крейн заметил, как ученый украдкой взглянул на свою дочь. Она оставалась невозмутимой. Но, даже если не принимать во внимание тень, такой рык никак не мог исходить из горла обычной рыси. В этом Крейн был абсолютно уверен.

Естественный скальный выступ служил крышей жилищу доктора Деймона. Он тянулся на пятьдесят футов вдоль основания восточной стены утеса, поднимавшейся на высоту трехсот футов. Вертикальные брёвна закрывающие боковые стороны скального кармана, были установлены руками Пьера.

Внутри было тепло и сухо, а пол был плотно утрамбован. Пьер, с присущей ему изобретательностью, также смастерил несколько грубых предметов мебели – стулья, столы и низкие нары, застланные сосновой хвоей. Позже, видимо, были добавлены еще одни нары, очевидно, для Харлана.

– Значит, ты не хотел, чтобы я оставалась, – сказала Йондра. – Здесь есть какая-то опасность, папа! Ты не стал упоминать о ней в своём сообщении, но опасность есть. Я чувствую её!

Лицо девушки, и без того встревоженной опасной посадкой, посерьёзнело. Для нее было немалым потрясением внезапно увидеть – точнее не увидеть – долину теней в привычном мире.

– Опасность обжечь палец! – доктор Деймон принужденно рассмеялся и потрепал дочь по подбородку. – Еда и сон – это то, что сейчас вам нужно, всем вам.

Пьер уже начал готовить рагу из вяленой говядины с луком на каменной плите прямо за дверью из сосновых досок. Они поели, глядя на погруженную в темноту долину. Стало не так жутко, когда темнота скрыла невидимость. Невидимый лес скрипел и шелестел под порывами ветра, дувшего откуда-то сверху.

Крейн дважды просыпался за ночь на своей непривычной постели из сосновых иголок. Пьер сидя дремал у тлеющего костра, поддерживаемого им, чтобы спастись от ночного холода северных широт.

Но когда Крейн проснулся во второй раз, Пьер стоял и смотрел на долину живых теней. В свете костра выражение его лица было странным – свирепым и решительным.

За Пьером стоит понаблюдать, сказал себе Крейн. Передал он то второе сообщение или нет? Если нет, то почему?

Разгрузка самолета заняла большую часть следующего дня. Пьер, Харлан и Хью Крейн курсировали, перенося вещи, между самолетом и пещерой, причём Пьер всегда шел впереди. Помимо продуктов питания необходимых для длительного пребывания в долине, там были ещё ящики с аппаратурой и химикатами.

Доктор Деймон нетерпеливо распаковывал их и раскладывал все на длинном столе, заранее сделанном для этой цели в глубине пещеры. Это был его лабораторный верстак. Крейн испытывал растущее удивление при виде множества пробирок, колб, игл, шприцов, морфия, спирта и более сложных реактивов.

– Теперь я всё узнаю, – заявил биолог, потирая руки. – Пьер смог перевезти не более нескольких фунтов оборудования из маленького городка Гуд-Хоуп, расположенного к северо-западу отсюда. Скоро я получу все ответы.

– Ответы на что? – спросил Крейн, уязвленный скрытностью этого человека.

Серые глаза доктора Деймона затуманились.

– Сколько времени вам потребуется на ремонт вашего самолёта? – спросил он тоном, означавшим: «Как скоро вы уберетесь отсюда?»

– Я не знаю, наверное, неделя или две, – солгал Крейн.

Краткий осмотр показал, что самолёт мог взлетать уже сейчас. Двигатель был цел, как и топливные баки. Левое крыло оказалось довольно сильно повреждено, а шасси погнуто, но, избавившись от большей части прежней нагрузки, самолет легко мог взлететь с того же расчищенного участка, где он чудесным образом совершил посадку.

Самолет был готов к вылету, а Крейн – нет. По крайней мере, до тех пор, пока он не убедится, что Йондре Деймон ничего не угрожает.

Он не мог оставить девушку – любую девушку, разумеется – среди неизвестных опасностей.

– У вас в самолете есть радио? – спросил доктор Деймон. – Если вы будете связываться со своим аэропортом, сообщая о своей задержке, я надеюсь, вы не станете раскрывать им точное местоположение этой долины. Назовите свою цену, и вы вернетесь домой с моим банковским чеком…

– С чего вы взяли, что сможете меня купить? – огрызнулся Крейн, возмущенный таким гадким предложением.

Он развернулся на каблуках, заметив, как ученый, прищурившись, пристально смотрит на него.

Он зашагал к самолету по тропинке, теперь отмеченной камнями, петляя между деревьями, которые он мог потрогать руками, но чьи стволы были прозрачны, как воздух.

На второй день удивление от увиденного несколько поутихло. Его мысли больше вращались вокруг постепенно формирующихся потоков человеческих взаимоотношений.