Шрифт:
– Только попробуйте к ним подойти!
– шепчу с угрозой этому Василенко.
Захожу в кабинет к Саше.
Александру Михайловичу!
– поправляю себя.
Он тебе больше не "Саша"...
Он падает на свое большое крутящееся кресло. Вращает в пальцах сигарету. Разглядывает меня. Рассерженно.
Молчу.
Это он меня пригласил. Пусть и вещает...
– Присядь.
Набирает кого-то, не отводя от меня холодного взгляда.
– Марина Васильевна? Привет... Иштаров. Ага... Да. Ты зачем Наталью Антоновна на работу взяла, м? Она ж профнепригодна...
Моё лицо возмущённо вытягивается. Губы обиженно вздрагивают. Теряясь, поправляю кофточку, как неуверенная в себе девочка.
– Я тебе говорю - профнепригодна! Потому что завтра она этих двоих из ларца усыновлять начнет. А потом каждого, кого ты ей покажешь. Гони ее прочь...
– Ну, знаете, Александр Михайлович!
– подскакиваю на ноги.
– Не ожидала от Вас... Это было очень не тактично.
– Ну… - разводит с вызовом руками.
– С тактом у нас, ментов, беда. У докторов получше?
Срываюсь к двери.
– Стоять!
– низким голосом.
Разворачиваюсь, едва контролируя эмоции. Подхожу к его столу.
– Детям угрожают. Они дадут показания, ты сможешь их потом защитить?
Дёргает надменно бровями.
– Да ну? Прям - угрожают?
– интонацией будто я маленькая девочка и сочиняю, а он наигранно верит моим сказкам.
– Не сможешь! Поэтому, обойдетесь без их показаний. Уверена у майора найдутся другие способы работы.
Оставляю ему на столе телефон и зарядное.
– Всего хорошего, Александр Михайлович.
Вздрогнув, мой голос теряет силу на последнем слове. Я выдыхаю его практически беззвучно.
С дрожащими внутренностями, выхожу из кабинета.
– Мальчики, мы уходим.
Мальчишки послушно и настороженно подскакивают как солдатики.
– Это что за саботаж?
– переводит взгляд за мою спину Василенко.
– Отпусти их. Пусть уходят.
– Михалыч...
– Всё!
– обрубает он.
– Наталья... задержись на минуту.
Отправляю мальчишек ждать меня у крыльца.
Мы остаёмся в коридоре вдвоем с ним.
– Спасибо, Александр Михайлович, - опускаю взгляд.
– Увольняйся оттуда. Не твоё место.
– Почему это?
– Эти гопники тебя на раз разведут. Они врут, как дышат. И уже только по блатным понятиям слово держат. Ясно?
– Потому что вы с ними как со зверятами! С преступниками! А они дети!
Шлёпает себя ладонью по лицу, изображая страдание.
– Ой, мля... Немедленно увольняйся! Прямо сегодня.
Хлопает дверью перед моим носом. Вздрогнув, обескураженно смотрю на табличку. “Следственный отдел центрального района...".
Выхожу на улицу.
Мальчишки у лавочки. Рядом с каким-то тучным мальчиком лет двенадцати.
– Слышь, жирный! Гони сюда шоколадку...
– Н-н-нет!
– неуверенно прижимает шоколадку к себе мальчик.
– Ты чо?..- с угрозой вырывает из его рук шоколадку Федор.
– Федя!
– рявкаю я шокированно.
Тут же отлетают от него на пару шагов, улыбаясь и снова превращаясь в заек.
– Да мы ничо...
– Немедленно вернули шоколад!
– Так у него это... Диабет будет, Наталья Антоновна. Нельзя ему. Да, жирный?
Отбираю шоколадку возвращаю мальчику. Вытаскиваю торчащую из кармана у Семена пачку сигарет.
– Это ещё что?
– А это не моё, - солнечно улыбается он.
Честно-пречестно!
– Бабка курит, ей несу.
– Да? Ну я сама донесу. А ну-ка - за мной.
– Куда?
– Домой к вам пойдем. Посмотрю как живёте, уроки проверю. С бабушкой вашей поговорю.
Недовольно переглядываются.
– Вперёд, я сказала, - строго хмурюсь я.
Бурчат, но идут.
По дороге покупаю им по такой же шоколадке, какая была у мальчика...
– Ешьте.
– Спасибо, тёть Наташ.
– Можно просто - Наташа...
"Не твоё место"!
– передразниваю про себя Иштарова. А может, наоборот... моё.
Глава 41 - Профнепригодная
Наташа