К тому времени, когда я осушил половину своего бокала и сигарета свисала с моих губ, я почувствовал себя намного лучше. Я знал, что это не самый здоровый способ снять напряжение, хотя, на самом деле мне было наплевать.

— Как ты думаешь, скольким ублюдкам Шон предложил этот бриллиант в обмен на Роуг? — Мрачно спросил я, втягивая никотин в свое тело через глубокую затяжку, где он обнял меня изнутри вместе с моей новой подругой «Маргаритой».

— Хрен его знает, — процедил Маверик сквозь зубы, затягиваясь собственной сигаретой. — Но я убью их всех, одного за другим, мать их.

Я кивнул, и между нами воцарилась тишина. Она была комфортной, привычной, но в ней были секреты, и недосказанность.

— Так ты Огастес Роузвуд, да? — Нарушил я тишину.

— Ага, а ты Гванни Джеймс-младший.

— Отвали, — фыркнул я, болтая ногами в воде, и он издал низкий смешок.

— Думаю, тебе повезло больше, Джей, — сказал он, и я прищелкнул языком.

— Роуг тоже так думает, — пробормотал я.

— Ну, эта девчонка всегда чертовски права, так что я считаю, что тебе лучше дать ему шанс.

— И это говорит парень, который десять лет таил обиду на Лютера, — заметил я.

— Ну, я думал, что он послал группу охранников «Арлекинов» избивать меня ночь за ночью, прежде чем запереть с насильником, так что… — Он пожал плечами, и мое сердце сжалось от ужаса.

— Почему ты всегда так поступаешь? — Я зарычал.

— Как? — огрызнулся он, зло вдавливая сигарету в землю рядом с собой, от чего искры полетели в воду и с шипением погасли там.

— Делаешь вид, будто это пустяки, говоря ужасное дерьмо с такой чертовой невозмутимостью. — Я содрогнулся, ненавидя то, через что он прошел, ненавидя гребаного Шона до глубины души за то, что он все это организовал. Он был злодеем во всех наших историях, монстром в темноте, который рисовал наши кошмары, и я так устал от того, что он преследовал нас.

— Потому что, если я буду вести себя так, будто это пустяк, возможно, однажды это станет пустяков, — сказал он так тихо, что я чуть не пропустил это мимо ушей и повернулся к своему другу с хмурым взглядом и болью в душе.

— Это никогда не станет пустяком, — сказал я, хотя мне было больно это говорить, и он посмотрел на меня с той же болью, отразившейся в его глазах. — Это твое прошлое, и оно полно гораздо большей жестокости и лжи, чем ты когда-либо заслуживал, Рик. — Я положил руку ему на спину и был удивлен, когда он наклонился ко мне, принимая мое сочувствие, вместо того чтобы отстраниться от него, замкнуться и нацепить безразличную маску, как он обычно делал. — Но такая боль достаточно остра, чтобы из нее можно было выковать оружие. Ты несокрушим, Маверик Стоун, никогда, черт возьми, не забывай об этом.

Его губы дрогнули, а затем он запрокинул голову, чтобы посмотреть на яркий полумесяц над нами. — Арлекин, — сказал он.

— Что? — Я нахмурился.

— Маверик Арлекин. — Он посмотрел на меня сверху вниз, прямо в глаза, и улыбка растянула мои губы. — Но не смей говорить об этом Фоксу или Лютеру.

***

Наступила суббота, и я стоял перед зеркалом в своей спальне в темно-синих шортах, пока Роуг танцевала вокруг меня, пытаясь выбрать для меня майку. Дворняга следовал за ней попятам, куда бы она ни пошла, пока она доставала почти все майки из моего шкафа и раскладывала их на кровати, а затем забралась на ее край и задумчиво уставилась на них сверху вниз.

— Хм, какая из них больше всего подходит для встречи с папой? — размышляла она, пока Дворняга тявкал на нее с пола.

— Мне все равно, — протянул я. — Мне просто нужно идти, красотка.

Она поспешила ко мне с красной майкой, посередине которой был изображен силуэт обнаженной женщины, но я покачал головой, выхватил ее у нее из рук и отбросил в сторону.

— Только не эта, — отрезал я.

— Значит, тебе не все равно, — обвинила она с дикой улыбкой, прежде чем броситься обратно к кровати. — Это был тест, Джонни Джеймс, и ты его провалил. Я прям таки вижу как твое нежное сердечко трепещет от нетерпения увидеть папочку Гвана.

— Роуг, — предупредил я. — Я просто собираюсь выполнить свою часть сделки. Больше ничего.

Гван очень помог нам, не оставив ни единой улики о том, что случилось с тем копом, хотя он и не сообщил мне никаких подробностей о том, как он с этим разобрался, когда позвонил. Сказал только, что все сделано и мне не нужно беспокоиться. Я все еще не доверял ему, наполовину ожидая, что однажды копы ворвутся в «Дом-Арлекинов» и арестуют нас, но пока никаких признаков этого не было, и я решила, что мы в безопасности.

— Конечно, это так, — беспечно сказала она, хватая белую майку с голубой волной, вьющейся по центру. — Эта.

Она встала передо мной, приподнявшись на цыпочках так высоко, как только могла, и я ухмыльнулся, поднимая руки и позволяя ей попытаться надеть ее на меня. В конце концов, ей пришлось пододвинуть стул, и когда ткань скользнула по моему торсу, я схватил ее за талию, перекинул через плечо и швырнул на кровать в море маек. Дворняга залаял на нас, когда я навалился на нее, сцепив ее руки над головой, прежде чем сорвать поцелуй с ее смеющихся губ.