Если верить его истории, то приходилось признать, что он хотел мою маму не только ради ее тела, что он когда-то любил ее, относился к ней так, как она того заслуживала. Может быть, он был влюблен в нее все это время, тосковал по женщине, которую ему пришлось оставить, когда работа под прикрытием была закончена и он вернулся к своей настоящей жизни полицейского, веря, что она ненавидит его за его ложь. Это было даже романтично, если подумать. И трагично тоже — для всех нас. Не то чтобы я об этом думал.

— Если это проблема, я обещаю, что моя верхняя губа останется без волос столько, сколько ты захочешь, — сказал он, и, черт возьми, теперь у меня не было выбора. Он поклялся жить без усов только ради меня, и эта клятва заставила мою грудь наполниться воздухом.

Да, мне придется впустить его в свою жизнь. И мне придется называть его Гваном.

Я мчалась по дороге в своем красном джипе с опущенным верхом, и мои радужные волосы развевались на ветру, когда я убегала. Мой верный напарник радостно залаял с сиденья рядом со мной, пока я распевала «Seaside» от Diane Warren, Rita Ora и Sofia Reyes, во все горло.

Скорее всего, за это меня отшлепают, но мне было все равно. А может, мне было не все равно, и я хотела, чтобы меня отшлепали. Так или иначе, я сбежала, как в старые добрые времена, когда только вернулась сюда, а Барсук пытался запереть меня, чтобы удержать, и мне было чертовски приятно оказаться на свободе.

Не то чтобы я так уж сильно возражала против нянек, особенно когда смеялась или занималась с ними серфингом, или они заставляли меня кончать так сильно, что я теряла сознание, но мне также нужно было, чтобы они помнили, что я не трусиха и могу вырваться на свободу, когда мне это нужно.

Я не была идиоткой. Я не забыла, что за мной охотятся люди Шона. Именно поэтому у меня к бедру был пристегнут нож, дробовик лежал на переднем сиденье, и еще по пистолету хранилось в бардачке и в дверце машины. Но они мне не понадобятся, когда я окажусь там, куда направляюсь. В «Храме» было так же безопасно, как и в «Доме-Арлекинов», если не больше, а мне нужно было устроить девичник с Татум.

Позади меня раздался гудок, и я рассмеялась, заметив в зеркале заднего вида ярко-оранжевую машину Джей-Джея с Чейзом на пассажирском сиденье, мчащуюся за мной.

У него определенно было больше лошадиных сил, чем у меня, но у меня было преимущество в том, что они не подвергнут меня риску, поэтому, когда он попытался обогнать меня, я просто начала петлять по дороге, пока они снова не отстали.

Нажав на кнопку громкой связи, я позвонила Татум, пока мчалась по дороге, ведущей к ее особняку, и она ответила, заливаясь смехом.

— Сейнт сходит с ума из-за «хулиганов гоняющих по району», — сказала она. — Мы можем видеть вас из окна спальни.

— Вот что происходит, когда общаешься с людьми низкого происхождения, — прорычал Сейнт на заднем плане, и я рассмеялась.

— Ты можешь открыть ворота? — Спросила я, когда мы устремились к ним.

— Уже открыто, — ответила она, и я улыбнулась шире.

— Скоро увидимся. — Я отключила звонок и проехала остаток пути до их дома, свернув на подъездную дорожку и ударив по тормозам в тот момент, когда пересекла ворота.

Я отстегнула ремень безопасности и встала на сиденье, чтобы оглянуться на Чейза и Джей-Джея, которые были вынуждены остановиться на дороге за воротами, которые теперь снова начали закрываться.

— Не ждите меня! — Крикнула я, мило помахав рукой, когда они оба вышли из машины и направились ко мне.

— Ты же знаешь, что Фокс выйдет из себя из-за этого, красотка, — предупредил Джей-Джей.

— А Рик накажет тебя за это, — добавил Чейз.

— Я рассчитываю на это, — ответила я, одарив их грязной ухмылкой как раз перед тем, как ворота между нами закрылись, и я спокойно отправилась на свой девичник. Я имею в виду, да, они, вероятно, собирались разбить там лагерь, как маленькие сторожевые псы, но меня это устраивало. Это Сейнта Мемфиса они могли этим разозлить, если поставят палатку, которая будет оскорблять его взор.

Я выскочила из машины, схватив оружие и взяв его с собой на всякий случай, а Татс распахнул передо мной дверь, когда я подошла к ней.

— Привет, маленькая чертовка, — сказал он с широкой улыбкой, протягивая руку, чтобы взять у меня дробовик, и осмотрел его, пока я входила внутрь. Его темные волосы были собраны в узел на макушке, а белая майка открывала чертовски много татуировок на его теле, включая кальмара, обернутого вокруг предплечья.

— Привет, большое исчадье ада, — весело ответила я.