— Нормально так, нам бы в зал такую, — восхищался один из наших.

— Ух ты, шкафчики! — подхватывал другой.

Я молча нашёл брешь в ребятах и, положив сумку в шкафчик, принялся переодеваться. А переодевшись в костюм, сел на скамью, но сидеть долго не пришлось.

В проёме раздевалки показался крепкого вида паренёк: синее кимоно, белый пояс.

— Физкульт-привет, вороновские! Пойдёмте скорей, а то Сергеич опять прокачивать будет за каждого опоздавшего!

И мы пошли коридорами, где на стенах размещались доски почёта с фотографиями борцов с медалями и в куртках, а над досками почёта были полочки с кубками. Миновав один пролёт лестницы наверх, мы попали в главное помещение общества «Динамо» — просторный зал с высокими потолками, освещённый длинными белыми лампами. Некоторые не горели, некоторые мерцали, что в целом давало спокойный ровный свет. В центре зала — синий ковёр с четырьмя вписанными в него жёлтыми кругами с красной окантовкой и зоной безопасности. Если считать по размерам, то в зале находилось четыре полноценных ковра, объединённых в один, каждый из которых должен был быть площадью двенадцать на двенадцать метров. Не самый большой борцовский ковёр на моей памяти, но для ребят из подвала — прям ТОП-1. Находящиеся в зале парни поглядывали на нас косо. Все, кто тут был, были одеты в куртки для самбо синего или красного цветов и кимоно для дзюдо преимущественно синего цвета. Я, обернувшись, взглянул на нас: ну чисто махновцы, кто в чём, деревня приехала в город. Конечно же, в Воронеже есть и дворец спорта, где, скорее всего, и финансирование, и внешний вид, и души с туалетами, но Кузьмич почему-то к ним или не принадлежит, или эту интереснейшую историю я ещё услышу в будущем.

Сверху зала — большие открытые окна, справа — шведская стенка во всю длину зала и канаты, спускающиеся с потолка, заткнутые за ступеньки этой самой стенки. В дальнем углу от входа свалены ростовые манекены для бросков — две руки и голова на одной толстой ноге.

— В одну шеренгу становись! — вдруг прозвучал голос Сергеича, и все, кто были в зале, бегом принялись строиться. Первым из наших среагировал я и побежал в конец шеренги, за мной последовали остальные.

Кузьмич с Сергеичем вышли на ковёр — они были в носках, сняв обувь перед входом на мягкое.

— Всем привет. Сегодня у нас гостит Вороновский клуб «Роженцев и Ко», прошу любить и жаловать! Команде дружественного клуба, физкульт…

— … привет!!! — громко подхватила многоголосая шеренга, и ребята наградили нас аплодисментами.

— Так. Завтра кубок, утром — вешалка с восьми до девяти, сегодня работаем на разогрев, легко. Кто кого травмирует — того выгоню взашей! С ребятами из Ворона боремся без спортивной злости, всю злость покажете завтра на кубке. Там ваша команда, сборная Ворона тоже, кстати, будет, — повернулся он к Кузьмичу, и тот еле заметно кивнул. — Короче, кого вы сегодня видите — это наши друзья и товарищи, кто выйдет завтра против вас — соперники и конкуренты! Так, Дружинин!

— Я! — выкрикнул кто-то из строя и сделал шаг вперёд.

Мордатый черноволосый паренёк, коренастый и сбитый, в синем кимоно с белым поясом — настоящим поясом, толстым, прошитым в несколько рядов, а не сшитым из простыни.

— Паш, разминка! — продолжил тренер и, снимая с себя секундомер, по навесной траектории бросил его Павлу.

— Есть! — отрапортовал боец и поймал серебристые часики со свистком, надев их на шею.

Два тренера повернулись и направились через центр зала в угол, где лежали тренажёры.

— Лёгким бегом, побежали! — скомандовал Павел и сам перешёл на бег, а вся шеренга рванула за ним.

Первым делом был лёгкий бег — минут пять, не больше. А потом начались дополнения: не просто круги по залу, а ускорение наискосок, спиной вперёд, круг левой стойкой, круг правой. Потом — кувырки через плечо: левая сторона, правая сторона, через спину назад. И каждый кувырок был со страховкой — специальным отбитием ладонью о ковёр, которое гасит энергию падающего тела. Далее — классическое колесо. Павел делал всё с нами и покрикивал на всех:

— Колени прямые, руки ставим шире!

Далее был борцовский мост. Лёжа на спине, выгибали спину, оставаясь стоять на голове и стопах. Далее следовали забегания: по сути, ноги бежали по кругу, а голова вращалась, находясь в одной точке, тело же то и дело поворачивалось животом или спиной то к ковру, то к потолку. После пошла растяжка — стандартные наклоны сидя к выпрямленным ногам, поочерёдно сгибая то одну, то другую стопу к бедру. Финалом всего был шпагат: левый, правый, поперечный.

Не знаю, как ощущали себя парни, а я «сдох» на этой разминке и делал всё на морально-волевых, мокрый как мышь. Зная, что тренера сидят и, болтая на манекенах, смотрят и оценивают.

Наконец разминка, которую в бразильском джиу-джитсу хитрые борцы предпочитают пропускать примерно с пурпурного пояса, закончилась.

Павел же подошёл к Сергеичу и отрапортовал:

— Сергей Сергеич, разминка закончена.

— Веди тренировку, Паш, веди, — произнёс, улыбаясь, Сергеич, прервавшись от болтовни с Кузьмичом.

— С чего начать? — спросил Павел.

— С базы начни, кто завтра выступает — может свободно бороться.

— Нашим база тоже не шибко нужна, — тихо произнёс Кузьмич.

— Отлично, — кивнул Сергеич. — Тогда бороться, правила дзюдо! Пять минут.

— Ладно, ребята. Жеребьёвка. Становись в одну шеренгу! — скомандовал Павел, возвращаясь к нам.

И мы встали.

— На первый-второй рассчитайсь! — скомандовал он.

Мы рассчитались, я оказался вторым.

— Первый — шаг вперёд! — сообщил Павел и сам шагнул из шеренги. — Кругом! Шаг вправо. Это первая пара. Далее после пяти минут первые номера, назовём их «тори», будут сдвигаться, вторые номера — «уке» — остаются на месте. Все помнят правила? Бросок на спину — иппон — чистая победа, бросок с падением соперника на бок — ваза-ари — полпобеды. После результативного броска встаём и продолжаем бороться в стойке. Всякая низкоамплитуда: сваливания, зацепы, ко-сото-гаке, о-сото-гаке — это «юко», после него схватка не останавливается, боремся до удержания или болевого. Удержания: тридцать секунд — это иппон, от двадцати пяти до двадцати девяти секунд — ваза-ари — половина победы. Два ваза-ари складываются и дают иппон. «Юко» даётся за двадцать — двадцать четыре секунды удержания и не складывается в ваза-ари.