Шрифт:
— Отец… — я прерываю уже намеченный вынос мозга, переводя Бешеного Лиса на другой режим, — а тот мудак, который тебя тогда через меня подставил… Он живой?
Отец затыкается и какое-то время тяжело молчит в трубку. Думаю, пытается фразы составить со словами, в которых приличные — не только предлоги.
— Тебе зачем? — наконец, роняет он.
— Да есть вопросы… И новые обстоятельства.
Не хочу по телефону про то, до чего мы с Каменюкой вчера договорились. Да и не в стенах полицейского управления про это болтать.
— Вот как… С давним приятелем пересекся, я смотрю?
Сука. Ничего не скроешь.
— Да. И теперь хочется кое-что прояснить. Так где тот урод? Сидит?
Надеюсь. Хотя, зная способности отца решать вопросы…
— Лежит.
Блядь. Ну вот.
— Вы там не прыгайте, новогодние зайцы, блядь, — говорит отец, — я приеду и поговорим. До этого времени чтоб сидели тихо со своим приятелем, понятно?
— Да.
Вот только отца мне здесь недоставало. Отдает детским садом, мать его!
— Игнат. — Отец, похоже, поняв по голосу мой настрой, привычно давит тоном.
— Все, мне пора.
Отрубаю связь торопливо.
— Молодой человек, здесь не курят! — возмущается уборщица.
Молча прохожу мимо, не нарываясь. Потому что уборщица — это тебе не полкан Мазуриков.
Она не посмотрит на твою наглую морду. Она за время службы тут и не таких видала. И тряпкой била.
Иду дальше, смотрю снова на экран телефона.
Где там Вася? В больнице. Отлично.
Где мой приятель? В шалмане своем. Прекрасно.
Есть время подготовится к приезду отца.
Черт…
Как в пятнадцать лет, когда перед приездом предков пытаешься быстро прибрать бардак в квартире, выкидывая пустые бутылки и использованные резинки в мусор…
Дежавю, мать его.
25. Камень
— Лех, тема интересная, но… — Тигр мнется, делая паузу.
Театрал гребаный. Всегда таким был, даже на ринге вечно на публику танцевал, девки млели и прыгали на него с разбега.
А ему только и оставалось, что ловить.
И вот теперь тоже пытается передать свое настроение физиономией.
Знает, что со мной такие вещи нихуя не катают, а все пытается. Наблюдаю с легким интересом за сменой выражения на смуглой роже, жду.
— Мало ресурсов, — выдает, наконец, явно заготовленную фразу старый приятель.
— Каких именно? — холодно уточняю я, хотя и без того знаю, что мне сейчас скажут.
И знаю, что Тигр прав.
Но это все решаемо.
— Человеческих, брат.
Молчу, ожидая продолжения.
Пусть скажет, проверю, верны ли мои предположения.
— Нет, парней нам хватит, — оправдывает мои ожидания Тигр, — сам знаешь, в последнее время люди идут… Но вот поддержки нет. А в таком деле поддержка необходима. Был бы прежний полкаш, то вопросы бы все снялись. А с этим ебанатом даже свои не вяжутся.
Киваю едва заметно, давая понять, что согласен.
Полгода назад старый начальник МВД, с которым были неплохие, вполне сформированные, как любил говорить Бешеный Лис, отношения, вышел в отставку. Верней, его “вышли”, чтоб посадить на его место засланного казачка.
Полковника Мазурикова, которого местные деловые уже окрестили Мазуром. Случилось это неожиданно и больно ударило по всем налаженным уже бизнес-процессам города.
Хорошее слово: “бизнес-процессы”. Умное.
И, главное, очень такое… Обтекаемо-всеобъемлющее. Деловые процессы, значит. Процессы любых дел. Как законных, так и незаконных.
Что характерно, от появления в городе новой фигуры, пострадали и те, и другие.
И не только у меня, верней, вообще даже не у меня.
Бешеный Лис, который номинально находился уже вообще не здесь, давно и успешно окучивая столичных привластных лохов, тоже пострадал, потому как в городе у него море интересов осталось.
И за большую часть этих интересов отвечаю именно я.
Пока.
Теперь вот, наверно, частью наследника своего озадачит. Не просто же так прислали его сюда из далеких африканских ебеней.
Честно говоря, я не думал, что Лис вернется когда-нибудь. И не рассчитывал на это.
Наша история, болючая и дикая, если со стороны глянуть, давно уже закончилась.
Нас растащило в разные стороны, сожгло дотла. Одни головешки остались.
Я так думал.
Пока не увидел Васю, мою маленькую девочку, испуганно кутающуюся в безразмерную стремную кофту у ворот больницы.