— Вы не хотите наградить его или как-либо отметить есаула? Мне кажется, это не справедливо по отношению к нему.

— Что вы, ваше величество, награждать, это ваше право. Со своей стороны я подумаю об этом, чтобы достойно отметить есаула.

— Хорошо, проведём награждение не публично. Пусть он подаст ходатайство о награждении всех нижних чинов участвовавших в операции, они достойны награждения знаком ордена Святого Георгия. Подданные должны знать, что всякое деяние на благо отчизны будет отмечено и оценено по заслугам.

— Слушаюсь, ваше величество.

Бенкендорф вышел. Николай углубился в чтении толстой пачки бумаг из папки принесённой шефом жандармов. На папке была надпись.

' Совершенно секретно. Лично в руки государю'.

Мы спокойно добрались до Москвы. Попрощались с полковником, который собрался ехать в жандармское управление.

— Пётр Алексеевич, надеюсь недели вам хватит на приведение своих дел в Москве. Будь те добры, через неделю присутствовать в Петербурге. Я полагаю вы остановитесь у графа Васильева?

— Скорее всего у князя Долгорукого, он должен быть уже в Петербурге. Хорошо, Лев Юрьевич, через неделю я буду в Петербурге.

Оставив всех на постоялом дворе я на возчике поехал в гостиницу, в сопровождении Аслана и Паши. Отпускать меня одного они категорически отказались

— Ну его, командир, оно так спокойней. Ты конечно у нас ого го, но и на старуху бывает проруха. — серьёзно обосновал свои действия Савва.

— Хорошо, деньги на постой у вас есть, в случае чего знаете где меня найти.

После всего пережитого за последний месяц я хорошенько помылся и оделся в приготовленную Асланом повседневную форму поехал к матери.

— Петя!!! Ну, что же ты всегда без предупреждения, как снег на голову. И с женой твоей Катериной, как неловко получилось. Будто специально меня в неловкое положение ставите, говорила мама сквозь слёзы радости. Матери они такие. Несмотря на то, что я уже есаул, Георгиевский кавалер с усами и подчинёнными, которые стояли в стороне и улыбались наблюдая, как мать отчитывает их командира.

— Ну, полно маменька браниться, так получилось. Выдалась оказия навестить вас, вот я поспешил к вам. Через пять дней в Петербург уеду. Как далее сложится не ведаю.

— Опять по гостиницам жить будешь?

— Опять маменька, — вздохнул я.

— Петя, брат, вот так радость. — крича с порога влетел Саня и кинулся обниматься. Он раздался в плечах и немного подрос.

— Ты на долго? — суетился Саня.

— Саня, угомонись, через пять дней в Петербург, как далее сложиться не знаю, но на обратном пути обязательно загляну. Тут Тихон со мной и Илья, помоги им в чём попросят и можешь загрузить попутным товаром, когда пойдут домой. Маменька, я завтра к Михаилу поеду, вы как, со мной?

— Конечно, утром буду готова.

Следующим днём поехали к сестре. Тихон с Ильёй на фургонах. Радостная и теплая встреча с семьёй сестры и мы с Захарычем, Тихоном и Ильёй уединились в мастерской. Дело в моей идее подкинутой Тихону, револьвер. Он с Ильёй, который прикипел к оружейному делу и стал вторым фанатом в сотне. Я прекрасно знал устройство револьвера и дал им общее представление, давая возможность самим разработать более детально. Если с картечницей разобрались быстро, то с ружьём и пистолетом не получалось. Всё упиралось в патрон, особенно изготовление капсюлей. Ружьё револьверного типа и пистолет-револьвер, получались очень громоздкими. Я довёл общую идею Тихону, предварительные наброски и мысли. Захарыч пропал для всех. Лихорадочный блеск в глазах сигнализировал о полном погружении в работу. Единственно, что я успел сделать, так это выкупить у него карету нового типа. По моей подсказке он нашёл молодого мастера по изготовлению карет, телег и другого подобного транспорта и создал совместное предприятие. С учетом нововведений, подшипники и легкие рессоры, с качественным изготовлением карет, дело быстро пошло в гору и от заказов не было отбоя. Я получал десять процентов от прибыли. Так что приобрел качественную карету, добротную и очень удобную, рассчитанную на четыре пассажира, или двух, с комфортным расположением. Запряжённая парой хороших лошадей, это как седан представительского класса, ну и цена у кареты была приличная. Мне, как держателю акций предприятия, продали по себестоимости. Огромным спросом пользовались грузовые телеги и фуры с усиленными колёсами. Попросил сестру присмотреть за моими оружейниками. Заказ подполковника Мангера на сто ружей и сто пятьдесят пистолетов выполнен и отправлен заказчику. Полностью оплачен. Поступил новый заказ на гильзы и капсюли.

— Ну, братец ты у нас как тот пострел, что везде успел. А жена у тебя хорошая, только молодая и глупенькая.

— Почему глупенькая? — обиделся я.

— Так умная за такого ухаря не пошла бы. — рассмеялись они с мамой. Я оставил ей деньги на питание оружейников, дождался Эркена с двумя лошадьми и стал готовиться к поездке в Петербург. Напоследок посетил банк Бломберга, поехал к нему с последним пупсом, который оставался у меня.

Бломберг увидев меня в форме при всём параде побледнел.

— Здравствуйте Михаил Давыдович — улыбнулся я, видя замешательство Бломберга.

— Петр Алексеевич, предупреждать надо в таких случаях. — перевёл дух он.

— Вы служите в казаках? Ах, да, Кавказ. Простите меня за мою растерянность. Так что вас привело ко мне?

— Вот, я проездом в Петербург, решил проведать вас — сказал я выкладывая пенал с пупсом.

— Боже мой, Пётр Алексеевич, да вы просто волшебник дарящий радость мне. — Он с горящими глазами открыл пенал и забыв обо всем наслаждался открывшимся зрелищем.