— Ладно тебе, Захарыч жути нагонять, кормить будешь, ещё новостей тебе подброшу, совсем охренеешь. После ужина рассказал все новости. Сестра сидела с открытым ртом прикрывая его рукой, охала и ахала.

— Что теперь Петя, мы можем к тебе в гости в поместье приехать.

— Нет, конечно.

— Это почему? — удивился Захарыч.

— Потому, что вы не дворянского звания.— Выдал я на полном серьёзе и расхохотался.

— Да ну тебя! — Фыркнула сестра, когда поняла что я шучу.

— Ну, что Михаил Захарыч, есть чем порадовать? — спросил я у надутого зятя. Он хитро улыбнулся.

— Кое-что сделали.

— Пошли, покажешь.

Бойцы сидели у мастерской и радовались встрече.

— Здравия, командир, поздравляем с чином и наградами.

— И вас с очередными чинами и малыми медалями «За заслуги».

— Благодарствуем, командир, — оживились оружейники.

— Это, что ещё за благодарствуем — строго сказал я.

— Служим трону и отечеству. — вытянулись они.

Мы вошли в мастерскую. Захарыч достал завёрнутый в материю барабанный дробовик. Выглядел он солидно. Взвесил в руках. Конечно тяжеловат, но если работает, то можно смириться с таким недостатком. У меня зачесались руки.

— Работает?

— А, то. — самодовольно улыбнулся Михаил.

— Вот, ещё глянь — он достал ещё один сверток.

— Ох ты — выдохнул я. Меня буквально захлестнула волна восторга. — Да это же настоящий кольт. Нет, лучше, в этом револьвере нет проблем с курком.

Я бережно вертел его в руках. Весил он прилично. Килограмма два, может чуть меньше. Взвёл курок, барабан провернулся. Нажал на курок, раздался щелчок. Меня начало потряхивать от возбуждения. Тихон взял в руки револьвер и нажал на рычажок с боку барабана и откинул его. Снял с центральной шпильки и снова одел его и вставил.

— Пробовали стрелять?

— Пробовали, конечно, только две загвоздки.

— Какие? — насторожился я.

— Первое: тяжеловат, после третьего выстрела рука устаёт и с патронами прамблемы, чуть ли не каждый патрон приходится в ручную подгонять и с капсюлями беда. На мануфактуре говорят сложно такие мелкие делать, дорого выходит. — пояснял Захарыч. А ребятки твои толковые. Почти всё сами сделали.

— Так не мудрено, командир, материал есть, станки, инструмент, нам бы такой на базу.

Ну ещё бы, гении, я им практически нарисовал всю схему механизма револьвера и объяснил принцип работы. Всё равно молодцы. Патроны есть, Захарыч?

— Немного есть, — улыбнулся Михаил. Мы всей толпой пошли в тир. Барабан получился на четыре патрона. Захарыч пообещал, как только решиться вопрос с капсюлями сделать калибр поменьше и барабан на пять патронов. Патронов было двадцать штук. Расстреляли все. Хорошая вещь получилась. Опробовали дробовик и ружьё. Барабаны на четыре патрона. Ружья получились вполне рабочие. Единственный недостаток у всех очень нежный механизм перезарядки барабанов. Требовалось аккуратное обращение. Я забрал револьвер себе. Гении, ожидая подобное, выдали мне револьвер с кобурой и пятнадцатью снаряжёнными патронами. В работе было пять револьверов. Два готовых дробовика и три готовых ружья. С ориентировал оружейников на конец февраля, тронемся домой. Бойцы забрали всё готовое оружие с двадцатью гильзами к каждому стволу. На радостях я щедро расплатился с Михаилом и предупредил о заказе от военного ведомства. Обрадованный и воодушевлённый Михаил дал мне слово не продавать на сторону револьверы и ружья револьверного типа. Продолжить дальнейшую разработку, чтобы уменьшить вес оружия. На следующее утро отправились в Юрьевское.

По прибытию в имение попарился в бане с чувством, что мне чего-то не хватает. После принятия водных процедур вызвал Эркена.

— Пройдись по дому, подумай.

Он кивнул и стал совершать обход на предмет скрытых предметов. В это время я сидел в кабинете, ну, а как ещё называть комнату со столом и камином, и изучал револьвер, дробовик и ружьё, не обращая внимания на задумчивого Эркена, стоящего у входа в кабинет и внимательно осматривающего комнату. Эркена не впечатлили новинки оружейников. Он был предан своему длиноствольному ружью первого образца. Он снайпер, а не штурмовик.

— Есть что-то?

— Не знаю, командир, тянет меня в эту комнату, а почему не знаю.

— А на что тянет? На золотишко или серебро.

В ответ тишина. Повернулся и смотрю на Эркена. Он как гончая вытянул шею и уперся взглядом в шкаф с книгами.

— Думаешь?

— Точно, чую, командир.

Я заинтригованный подошёл к шкафу и вместе с Эркеном стал внимательно осматривать его.

И тут мне вспомнились слова в завещании, которое дед записал обращаясь к отцу.

«Возлюби книги, ибо они, светочем знания озаряя путь твой, укажут стезю к стяжанию благ земных и душевного благоденствия.»

Меня охватила лихорадка кладоискателя, а фраза, укажут стезю к стяжанию благ земных, пульсировала в голове.

В кабинет вбежал встревоженный Степан.

— Ваше высокоблагородие, Пётр Алексеевич, там Ипполит Олегович с жандармами пожаловали.

— Ищи, я пойду, в кабинет ни кого не впуская, скажешь я запретил.

Эркен кивнул в ответ. Я быстро метнулся в спальню и стал одеваться в парадку. Спустился вниз полный достоинства и важности. Меня ожидали Хомин младший, жандармский ротмистр и два младших чина, вахмистр и рядовой. Увидев меня такого красивого, жандармы подтянулись. Ротмистр отдал честь и представился.