Видимо, обычно все соглашались.

— Благодарю, Виктор Игнатьевич, я на работе не пью, — мягко, но твёрдо ответил я.

Бобырев крякнул и отдёрнул руку, будто обжёгся.

— Ну, это вы правильно. Мы, значит, так-то тоже не злоупотребляем, ага. Что нужно — говорите, окажем содействие.

— Та-ак… — я покачал ногой, будто только сейчас собираясь с мыслями. — Мне нужен кабинет, печатная машинка и сейф, — перечислил я. — Работа серьёзная.

— Будет сделано. Как раз кабинет освободился — один инспектор наш в отпуске, а второго уволили. Пойдемте, покажу.

Он лично проводил меня. Кабинет был небольшой, но светлый. На окне фикус, у стены металлический шкаф, стол с потёртой столешницей. На стене — схема полной разборки ПМ и почему-то портрет Андропова, чуть покосившийся.

— Печатная машинка «Ятрань» — в шкафу. Бумага — вот в этом ящике. Ага….

— Хорошо. Спасибо. А теперь, Виктор Игнатьевич, мне нужны материалы по всем без вести пропавшим за последние пять лет. Распорядитесь, пожалуйста, мне их принести сюда.

Подполковник сдержанно всплеснул руками:

— Ай, Андрей Григорьевич… Архив у нас на прошлой неделе погорел. Проводка старая, а кто-то кипятильник воткнул. Архив, картотека — всё в дым. Чуете? — он повёл носом. — Еще до сих пор гарью пахнет. Но виновные уже наказаны. Вот этого, кто сидел на вашем месте, уволили.

— Удобно, — сухо заметил я.

— Что — удобно? — будто не понял подкола начальник милиции.

— И что теперь думаете делать?

— Вы не волнуйтесь! Что надо — восстановим. У оперативников кое-что осталось. Списки, розыскные дела на пропавших… в прокуратуре возбужденные хранятся.

— Но возбуждали вы далеко не все? Так?

— Ну, всё в рамках закона, Андрей Григорьевич. Где-то отказные, где-то дела… Проверки тщательно проводили.

— Только теперь не проверишь, — зажевал я губу.

— Ну так…. — пожал плечами подполковник.

— Тогда позовите сотрудника, который занимается розыском без вести пропавших.

Бобырев поёжился:

— У нас нет такой линии в уголовном розыске. У нас все по чуть-чуть. Универсалы, так сказать. Один и потеряшку ищет, и подозреваемого ловит, и кражу расследует, и в школу лекции ходит читать… Обязали нас с этого года — агитацию проводить среди молодёжи.

И вздохнул — мол, работы невпроворот, и всё-то валят сверху.

— Понятно, — хмуро усмехнулся я. — Значит, и тут, и там — и в итоге нигде. Бардак.

В кабинете повисла тишина. А за окном, через силуэт фикуса, сквозь мутноватое стекло я увидел, как во дворик ГОВД медленно въехала черная «Волга».

Ага, кто-то пожаловал. И что-то подсказывало, что по мою душу.

Из машины вышел сухощавый мужчина в светлом костюме, галстук под цвет глаз, неширокий, по-модному. И костюм непростой, или на заказ сшит, или импортный, но лаконичный, как и полагается серьезным людям. Настолько лаконичный и даже, на первый взгляд, неприметный, что от этого становилось окружающим немного не по себе. Так обычно одевались люди, чьё дело — оставаться незаметными. Движения неспешные, аккуратные. Уверенность прибывшего не показная, сдержанная.

Через несколько минут этот субъект постучался и, не дожидаясь ответа, чуть ли не по-хозяйски распахнул дверь и уверенным шагом вошел в кабинет.

— Добрый день, товарищи, майор госбезопасности Орлов, — представился он мне, не протягивая руки, а лишь кивнув. На Бобырева он даже не взглянул. — Борислав Гордеевич. Руководитель местного отделения.

Начальник милиции, выйдя из оцепенения, вызванного столь внезапным появлением гостя, наконец, ринулся к нему и протянул руку. Орлов только сухо ее пожал.

— Прошу, Борислав Гордеевич… — Бобырев заискивающе махнул рукой в мою сторону. — Вот, собственно, и наш гость из Москвы — майор Петров. Ну, тот самый… Ага.

— Из Москвы, — повторил Орлов с лёгкой усмешкой, словно говорил «из другой галактики». — Позвольте без формальностей, товарищ подполковник — извините нас, нам нужно обсудить нечто с глазу на глаз. Вы же понимаете?

Бобырев с готовностью кивнул, отступил к двери, но на прощание бросил:

— Если что — я в кабинете. Общайтесь… Угу…

Когда дверь закрылась, в комнате на пару секунд повисла тишина. Я наблюдал за Орловым, как за шахматистом, расставляющим фигуры перед партией. Хотелось смести все фигурки и вытолкать его за дверь. Этот тип мне сразу не понравился, но опыт учит ждать первого хода — Е2-Е4. Белые начинают, а черные…

— Андрей Григорьевич. Ознакомьтесь, пожалуйста, — вывел меня из размышлений гость. Он вытащил из кожаного портфеля бумагу: — Вот…

— Что там? — брать документ я не торопился.

— Совместный приказ КГБ и МВД. Я приставлен к вам как представитель Комитета. Для содействия.