На тушинском аэродроме я увидел стайку кукурузников и планеров, и несколько винтокрылых машин ВВС. Меня никто не встречал, и я, руководствуясь инструкцией, зашагал по пожелтевшей траве. Вдали виднелись одинаковые коробки пятиэтажек и новостройки повыше. Подъёмные краны махали своими железными руками, приветствуя моё возвращение. Привет! Привет! Привет — Мальчишу!

Я прошагал мимо здания Государственной авиационной комендатуры и спокойно вышел через КПП. До общаги было рукой подать… Вернее, было бы… Сунул руку в карман, заранее зная, что там ничего нет. Метро было рядом и ехать всего две станции, но пятачка в кармане, разумеется, не оказалось. Етит твою за ногу!

На мне всё ещё была песчаная хэбэшка с короткими рукавами. Впрочем, мне выдали и бушлатик, так что холода я не почувствовал. Но вот про деньжата товарищи комитетчики забыли и теперь до общаги нужно было ехать на автобусе зайцем или на попутке. Или пешком… Автобус мог быть и с кондуктором, да и прямого, насколько я помню, не существовало. Поэтому я решил попробовать поймать попутку. Подвезут добрые люди.

Прошёл через площадь, мимо остановки и поджидающих пассажиров такси, и двинул по дороге, поднимая руку перед каждой проезжающей машиной. Водитель голубого ЕрАЗа затребовал рубль, москвичонку было не по пути. Я пошёл дальше и махнул тёмно-синему ГАЗ-51 с оцинкованной будкой. Машина с недовольным вздохом затормозила, я открыл дверь и увидел молодого небритого шофёра в кепке.

— Друг, до улицы Вилиса Лациса не подкинешь? — спросил я у него без особой надежды, но он согласился.

Он кивнул, с интересом глядя на моё одеяние, а я забрался в кабину.

— Это что на тебе? — прищурился он. — Новая форма что ли?

— Нет, Осоавиахим пошил, — мотнул я головой. — Для членов авиаклуба.

— Кто-кто? — наморщил он лоб.

Надо же, не слышал названия такого.

— Да ДОСААФ, он раньше так назывался. Пошутил я.

— А-а-а… — протянул он. — А я думаю, — чё за ерунда. Понятно теперь. Ничё так хэбэшка, только почему жёлтая такая?

— Да, какую ткань нашли, из той и пошили.

— Ну, ясно. А я-то уж думал… Я просто недавно дембельнулся, так что взгляд намётанный. Ты сам-то служил, авиахим?

— Было дело, — кивнул я, невольно вспоминая те далёкие дни. — До института ещё.

Поступил я не сразу, год целый проваландался, работая в ПАТП автослесарем, а потом ушёл в армию. Ну а после уже был институт. То есть, он и сейчас ещё вроде не закончен, хотя товарищ Весёлкин предлагал разные весёлые штуки.

— Не в Войсках Дяди Васи, случаем?

— Допустим, — прищурился я.

— Да ты чё! — обрадовался водитель и его круглое лицо разъехалось в широкой улыбке. — Зёма! Я ведь и сам в ВДВ два года отмотал! На бэмсе катался. А ты где служил?

Щетина у него была редкой и пшенично-рыжей, улыбка широкой, а взгляд оценивающе-холодным, как у хулигана, безоговорочно верующего во всесокрушающую силу своих кулаков. Или, как у животного. Всё вместе это делало его похожим на здорового хряка.

Он мне категорически не нравился. А ещё мне не нравилось, что он как лошка втянул меня в разговор. Вот же бляха… Теперь врать смысла уже не было. Если это продолжение проверки, то незачем им понимать, что я ход раскусил. А если вдруг, ну бывает же всё-таки… В общем, если это действительно совпадение, то и хрен с ним, чего от него шифроваться…

— В Оше, — ответил я.

— О-о-о! — округлил он глаза. — Братан! САВО! Не в триста восемьдесят третьем пдп?

Ну, понятно. Совпадение. Это, как картишки раскинуть в машине с незнакомцами.

— Ну надо же, — покачал я головой. — Именно в триста восемьдесят третьем. Майор Бугаев жив ещё?

Я мотнул головой. Конечно жив, ему лет-то сейчас не больше сорока. М-да… Ладно. Чувака этого ко мне подвели специально. Это можно было бы назвать паранойей, но после того, как в меня стрелял гаишник с вертолёта, а потом — африканские головорезы и одна португальская девка…

— Да, Ёпэрэсэтэ на месте! — захохотал водила. — Куда он денется-то?

— Точно, Ёпэрэсэтэ, — улыбнулся я, припомнив нелепую кличку грозного начальника штаба.

— Здоровый, как бочка, бухает по-чёрному. Он у нас одному духу прям на плацу челюсть вынес.

— Замашки всё те же, — хмыкнул я.

— Ну, брат, у нас с тобой просто встреча на Эльбе, да? Я, кстати, Васёк.

Он протянул руку.

— А я Григорий, — как можно более открыто и чистосердечно ответил я.

— Ну, чё Гришка, надо за встречу замахнуть! Ты как?

— Идея хорошая, да только я на мели, брат. Ноль повдоль по всем фронтам. А степуха будет в конце месяца. Так что…

— Да ладно, чё, — перебил меня он, — свои ж братаны, сочтёмся. Я ведь понимаю, студент, хрустов нема. Хорошо хоть рабочий класс деньгу зашибает, да? Короче, приглашаю. Тут недалеко есть место козырное, тебе понравится.

Какого хрена! Час назад меня встречал кэгэбэшник с корочками, вполне официально представлялся, никаких тайн мадридского двора, всё открыто, а тут — пожалуйста. Вася, блин. Решили меня не выпускать из поля зрения и подвести информатора? Да только разных мы полей ягоды с Васей этим. Ясно же, дружбу с ним я водить не стану… Зачем тогда?