— Да ладно, дыми, если своего тестостерона не хватает.

Он укоризненно цокнул языком и опустил конец сигары в коньяк.

— Точно не хочешь?

— Это нуворишество какое-то, — покачал я головой, — макать сигару в «Луи триннадцатого». Ты же не рэппер понтовитый.

— Ай, — беззаботно махнул он рукой. — Один раз живём.

Мы опять засмеялись.

— Ладно, — сказал я, отбрасывая веселье. — Всё-таки, что всё это значит?

— Как тебе сказать… Вот такая аномалия. Это, если с точки зрения естествознания. Но эта сторона неважна.

— А какая важна? — нахмурился я.

— Какая? Ты и сам, наверное, понимаешь. Политическая. И с политической точки зрения — это заговор.

— Чей и против кого?

— Твой и мой. А против кого? Да против всего мира.

— И что конкретно это значит?

— Конкретно? — усмехнулся он. — Конкретный ты парень, да? Ну ещё бы, Стрелец, человек-легенда, герой и…

— Вот только этого не нужно, хорошо? — нахмурился я. — Легенд и восхвалений. Я это не люблю. Я простой человек, честно выполняющий свою работу.

— Ну, и выполняй дальше, раз так. Это хорошо. Пойдём, я тебе кое-что покажу. Бокал можешь взять с собой.

Он поднялся подошёл к белой двери, ведущей в соседнюю комнату и распахнул её.

— Иди-иди.

Соседняя комната была похожа… не знаю, как в фильмах про маньяков, где какие-нибудь сыщики натягивают ниточки между различными клочками газет, фотографиями и своими записями. Вся комната была оклеена такими клочками и опутана подобными ниточками, многими километрами таких ниточек.

— На это пока не обращай внимания, — махнул рукой Весёлкин. — Я тебе вот, что хотел показать.

Он отпил из бокала и указал сигарой на шесть щитов, размещённых чуть выше других. От них, как щупальца разбегались ниточки по всей комнате.

— Вот, против кого мы состряпали свой заговор, — кивнул старлей. — Это первая группа. Штаты, но там есть нюансы. Не спрашивай, пока без подробностей. Это чисто для общего плана. В общем Штаты, но не Картер. Аристократы, ВЭФ и Ватикан с духовными орденами.

— Где-то я уже это слышал, — прищурился я.

— Возможно. Дальше по списку Китай, Сообщество единой судьбы человечества, красный интернационал новой эпохи. А тут мир ислама с мечтой о строительстве Всемирного халифата. А тут либералы-трансгуманисты и пока ещё молодой Билл. А это у нас богоизбранные товарищи.

На щите было написано: «Евреи Дома Иакова».

— А тут наша геронтократия. Партийные бонзы, вцепившиеся во власть скрюченными пальцами.

— Это я тоже слышал.

— Естественно, это все слышали, но что они сказали, когда умные люди пытались докричаться до их сердец? Правильно, они сказали, что это теория заговора. Но неважно. Я приглашаю тебя не в теорию. Я приглашаю тебя в практику заговора. Сорвём планы империалистов и вот этих всех ребят. Мы создадим свой собственный проект.

— Мы? То есть мы с тобой?

— Нет, не сами. Мы направим реку по нужному руслу. И, послушай… Не мы, а ты. Ты. А я помогу. Проблема в том, что это можешь сделать только ты.

— Почему?

— Это долго объяснять, а сейчас времени мало…

— Как я здесь оказался? — спросил я. — Странно, кстати, что для этого пришлось разбить мне голову.

— Это не то, это, можно сказать, побочка, нежелательное последствие. Но какая разница, как ты оказался здесь? Ты что, хочешь вернуться обратно?

— А это возможно?

— Нет. Но наиболее важный вопрос, что ты собираешься делать. Ты слышишь, вообще, что я говорю?

— Какие есть варианты?

— Вариантов множество. Но меня интересует только один. Мне нужен человек, который поможет мне всё изменить.

— Конкретнее.

— Да, точно, конкретнее. Тебе нравится, что сделали с Союзом? Разорвали на куски, разрушили, растерзали… Не отвечай, я знаю, что не нравится. Хочешь ли ты сохранить страну? Хочешь ли ты помочь ей стать лучше? Свободной, сильной и справедливой. На это тоже не отвечай, эти ответы я знаю, мы тебя изучали. Вопрос, на который предстоит ответить, как далеко ты готов зайти?

— Значит, есть ещё кто-то? Что это за «мы»?

— Да, есть много людей, вовлечённых в эту историю, но они не здесь. Это всё потом. Сейчас главное. Как далеко ты готов зайти?

— Я не люблю высокопарных речей, — пожал я плечами. — А за буйки заплываю всегда.

— За буйки? Уже неплохо. Но нужно до конца.

Я снова пожал плечами. Это было само собой разумеющимся.

— По-моему, — сказал я, — более важный вопрос звучит немного иначе, а именно, могу лиядоверять тебе? После этого «небольшого испытания», которое ты мне устроил, ответ кажется не самым приятным.