Эргон сел на кровать, не глядя на нее.

— Приведи себя в порядок, а то дома увидят — подумают, что я действительно тебя… с тобой… был.

Пока она поправляла платье и накидывала плащ, он молчал. Затем произнес:

— Дверь там.

Нилия не попрощалась. Она вылетела из комнаты и быстро зашагала домой. Шла, не заботясь, видит ли её кто-нибудь. Внутри неё гнев и отчаяние столкнулись, как волна со скалой во время шторма. Проклятый Эргон! «Если б я тебя не любила, я бы сама тебя прикончила!» — подумала Нилия.

Ниов растерянно ковырял ложкой в тарелке. Он еле пережил утреннюю побудку: казалось, он проспал всего минуту или две. То и дело мелькала в памяти принцесса, которая навязчивой пчёлкой жужжала ему про любовь сегодня ночью.

Позавтракав, Ниов побрел в лазарет, который находился тут же на территории казарм. По пути он рассеянно здоровался с Рубиновыми и не переставал зевать. Несмотря на то, что он не был в строю, ему все же приходилось придерживаться солдатского распорядка. А значит, понежиться в постели и выспаться не удалось. Теперь Ниов опасался даже засыпать на казарменной койке. Он был уверен: ночная гостья точно не сдастся. Раз она пробралась даже к его постели, будут новые любовные атаки.

Попав в цепкие руки Чорнара, вырваться от врачевателя больной смог лишь к обеду. И то лишь клятвенно обещая уделить здоровью ещё пару предзакатных часов. Дав слово вернуться к вечерним процедурам, Ниов направился в Северо-западный квартал. Обедать в казармах он не стал — накормит Ретиллия. Ковыляя через мост, он радостно отметил, что боль в ноге показалась уже не такой острой. Выходит, знает Чорнар свое дело: то ли мази помогают, то ли его бесконечные воззвания к звёздным предкам.

Рестам был дома. Он встретил Ниова фразой:

— Ты, видать, из казарм своих ещё почуял, как тут обедом пахнет. Прямо к трапезе и пожаловал, друг.

Хозяйка как всегда улыбалась лучисто и приветливо. Повинуясь её рукам, на стол прыгали блюда. Аромат грибного супа смешался с запахом свежевыпеченного хлеба.

Наевшись, все молчали ещё минут пять, не в состоянии шевелиться. Потом Ниов спросил:

— А где народ? Съехали уже или у вас обитают?

Хозяйка защебетала:

— Зачем съезжать им? Чего Йорег удумал? Пусть живут себе, разве кому это в тягость? Вежливые, добрые гости.

— А резьбяр мне — доброе подспорье. Деток мы пока не нажили, помощи нет. Алестр мне вот уж третий день в лавке помогает. И сейчас я на него своё деревянное хозяйство оставил. Отличный, надо сказать, работник. Руки где надо у него, и голова на месте.

Ниову отрадно было слышать, что один его попутчик уже, можно сказать, себя пристроил. Рестам продолжал:

— Скорняку вот тяжелее тут. Шкуры-то загородом обрабатывают, сюда уже готовое всё привозят. Как бы ему обратно ехать не пришлось, ежели сынок его не придумает чего.

— А где Авит?

Хозяин хмыкнул.

— Ясное дело, где. В библиотеке с Талемом. Воякой станет, будет в правой руке меч держать, а в левой — руководство по мечевому бою!

Мужчины расхохотались, а Ретиллия заворчала.

— Ладно вам. Парень в своей деревне, может, и книг-то штуки две видывал. Пытливый мальчишка, чего ж тут такого!

За неспешным чаем серьёзных тем не поднимали. Явился Авит, занося в дом очередную стопку книг и пергаментов. За ним показался и Талем. Увидев Ниова, он заулыбался и обнял его. С чего это суровый солдат так приветлив? Ниов был уверен, причина этого — упрямо ползущие слухи о возвращении Сиадра в его лице.

Расспрашивая, что да как, они плавно перевели разговор в сторону Нилии. Ниов вспомнил, зачем пришел, и обратился к хозяевам:

— Прости меня, друг мой Рестам. Хочу у тебя снова попросить гостеприимности.

— О как! Что так? Не сравнится казарменная еда с кулинарными чудесами Ретиллии! — усмехнулся он. Ниов помолчал, а потом решил, что можно сказать правду: троица друзей да хозяйка — все вроде не из болтливых. Он осторожно начал опасную тему.

— Нилия Кронос, друзья мои. Это демон любви. И её атаки скоро могут достичь моего сердца, — по-простому заоткровенничал Ниов, словно говорил о назойливой соседской девчонке, а не о принцессе. Ретиллия опустила глаза и молча слушала. Мужчины переглянулись, присвистнули и заулыбались. Выдержав паузу, Талем произнес:

— Выходит, ты Эргон.

— Выходит, это она так решила и назначила меня Эргоном. Знаешь, что она учудила прошлой ночью? — эта фраза заставила всех напряжённо и жадно слушать Ниова. Но он решил — пусть они сами расспрашивают. В конце концов, ему, хромому и раненому, было просто-напросто лестно, что по нему страдает самая желанная невеста Кронграда. — Талем, ты уверен, что ваши казармы хорошо охраняются? Солдаты могут подвергаться нападению прямо посреди ночи, — снова пауза. Авит расплылся в улыбке, Талем удивлённо молчал. — Их атакуют красавицы, жаждущие утолить свою неразделённую страсть!