— Ну а как же! — Итан рассмеялся, потом мгновенно стал серьёзным: — Ты же поедешь, правда? — он смотрел на меня взглядом обиженного щенка. — Ты ведь не бросишь меня одного там? Если ты не поедешь, ты испортишь мое пятнадцатилетие, и я так и останусь девственником!

Я закашлял от от такого заявления, когда протягивал доллар кассиру. Купрюра выпала у меня из рук и начала планировать на пол. Кассирша метнула на нас косой взгляд, потому что Итан, не стесняясь никого, продолжал рассказывать, как он найдёт девушку, будет гулять с ней по лесу и «страстно целоваться».

Подобрав упавший доллар, я расплатился и, смущённо улыбнувшись, пожал плечами перед кассиршей. Мол, «Я тут ни при чём, это мой друг вечно несёт что-то похабное». Девушка, видимо, приняла мои извинения — на её лице заиграли милые ямочки.

Итан заметил, как она на меня посмотрела, и чуть не поперхнулся от зависти. Он вытаращил глаза, а потом шёпотом выдал что-то вроде: «Вот везёт же некоторым», и мы двинулись к столикам.

Когда мы наконец уселись за наш любимый стол, я открыл бутылку с водой, а Итан тут же завёл привычную шарманку:

— Короче, Брюс, ты обязан поехать со мной! Без тебя я не справлюсь, и уж точно не найду себе нормальную девчонку. А на тебя, посмотри, клюют даже девушки постарше — кассирша-то явно тобой заинтересовалась, а ей, поди, лет двадцать! — Итан заглядывал мне в глаза, как кот, выпрашивающий сметану. — Ну давай, поедем вместе! Если что, поможешь мне там познакомиться, а?

Я приподнял бровь:

— А с чего ты взял, что я вообще собирался отказываться? — проворчал я. — И почему это я должен быть твоей персональной свахой?

— Ну, Брюс, ну пожалуйста. — Он сложил ладони вместе. — И я рад, что ты всё-таки едешь.

После этих слов он мигом умял всю свою еду, вскакивая с места с изумительной скоростью скрываясь из вида. Видимо, спешил ещё кому-то рассказать новость о лагере и продолжить рекламную кампанию своего грядущего «подвига взросления».

Я помедлил, размышляя. Пятнадцать лет уже… Как-то незаметно пролетел почти весь первый год старшей школы. И вот скоро лето.

Время действительно летит быстро, особенно после тех событий, которые произошли полгода назад. Тогда, когда я столкнулся с настоящими вампирами и впервые ощутил, что значит участвовать в охоте — не на зверей, а на жестоких кровопийц. Наш небольшой городок сумел быстро оправиться от тех кошмарных происшествий, и сейчас о них почти никто не вспоминает. Люди пытаются жить обычной жизнью, как будто ничего сверхъестественного и не было.

Но я не забыл. За эти полгода многое изменилось. Я стал учеником Абрахама Уистлера — того самого охотника, с которым у меня состоялся серьёзный разговор после тех событий. Сначала меня «неофициально» признали молодым неофитом ордена охотников, а потом предложили стать полноценным членом.

Естественно, я согласился. Ведь несмотря на мою суперсилу и суперскорость, я, по сути, обычный гражданский парень. Меня не учили выслеживать тварей, не учили профессионально сражаться, убивать. А вдруг в будущем появится противник, который будет сильнее меня? Возможно, тогда для победы мне и не хватит каких-то базовых умений рукопашного боя или знания того, куда бить, чтобы нанести максимальный урон.

Так что я принял предложение Абрахама. И теперь уже полгода не жалею об этом. Тренировки идут жёстко, но я понимаю, что они мне необходимы. Мне же всё равно, где именно хочет провести урок старый охотник: он просто звонит мне и говорит, в какой части страны он сейчас находится и к какому времени надо быть там. Ну а дальше меня выручает моя суперскорость: буквально за пару секунд я оказываюсь рядом с ним и начинаю постигать новые знания.

Я до сих пор отчётливо помню каждое наставление Абрахама — эти уроки врезались в мою память так глубоко, что, кажется, стали частью меня. Первое, что он вбил в мою голову, — самодисциплина. Без неё, по его словам, никакой воин не сможет продержаться, выжить и недели. Нужно научиться контролировать себя, свою силу, эмоции и мысли. Паника, страх, гнев или жалость в бою убьют тебя быстрее, чем клыки вампира. Самообладание и расчётливость — вот что отличает настоящего охотника от заурядной жертвы.

Когда я только начал постигать его уроки, Абрахам почти ежедневно повторял:

— Не позволяй себе расслабиться даже на секунду. Твои способности могут сделать тебя быстрым, сильным, но без внутренней дисциплины ты упустишь момент и можешь совершишь роковую ошибку.

Так шло моё первое погружение в жизнь охотника. Я старался внимательно слушать, запоминать каждое слово, потому что уже тогда понимал: это не просто чья-то личная причуда, а вопрос выживания — моего и тех, кого я, возможно, однажды смогу защитить.

Единоборства стали следующим этапом. Абрахам ясно дал понять, что никакие «спортивные» рамки здесь не действуют:

— Забудь про красивые приёмы из кино, — говорил он. — На улице нет судьи, и противник не будет драться «честно». Здесь выживает тот, кто бьёт быстрее и жёстче.

Он учил меня боксу — чтобы удары были точными и быстрыми. Параллельно мы занимались кикбоксингом и карате, тренируя координацию и умение держать равновесие во время ударов ногами. Затем пришла очередь джиу-джитсу и самбо — здесь он показывал, как выходить из самых жёстких захватов и ломать врага в ближнем бою. Наконец, он знакомил меня с крав-мага и уличным боем, где допустимо всё: от удара в пах до броска противника на острый край уличного бордюра. Абрахам не уставал повторять: