Полицейский прокашлялся, будто стремясь вернуть себе самоконтроль: — Сержант Джордж Стейси. Спасибо вам, что спасли меня от этих… — он на мгновение замолчал, подбирая слова, — …монстров.

— Благодарить надо не меня, а вот его, — Абрахам кивнул в мою сторону. — Он обнаружил это гнездо. Но есть одна просьба, сержант. Когда подъедут агенты, очень прошу не упоминать о нашем молодом друге. Ему не нужна лишняя огласка. Пусть это будет ваша благодарность.

Я уже открыл рот, чтобы возразить, но Абрахам быстро покачал головой и обратился ко мне: — Уверен, ты не горишь желанием засветиться перед всем светом раньше времени. Так что советую тебе уходить отсюда сейчас. Если у тебя есть вопросы — приходи завтра, ближе к полуночи. Побеседуем и я попробую ответить на них. А пока отправляйся домой, тебе вроде как ещё и в школу сегодня.

Чувствуя лёгкое оцепенение, я послушно встал, молча кивнул на прощание всем и направился к выходу. На крыльце дома меня ослепили первые лучи восходящего солнца. Я замер, прикрыв глаза, позволяя этому мягкому теплу смыть с себя весь ночной ужас, который мне довелось сегодня пережить. Воздух был всё ещё наполнен запахом свежей крови и боли, но в лучах утреннего света я ощущал, как меня обволакивает новая, чистая энергия. Заряжая меня бодростью. И пусть чувство стыда за собственную глупость не исчезло окончательно, но оно заставило меня пересмотреть мои ориентиры в жизни.

Я увидел Итана ещё издали: он стоял у входа в больницу, нервно переступая с ноги на ногу и сжимая в руках красивый букет цветов. Когда я подошёл ближе, он повернулся, и на его лице тут же отразилась радость вперемешку с явным облегчением.

— Давно ждёшь? — спросил я, окидывая взглядом его встревоженное лицо.

— Брюс, да где ж тебя носило? — выдохнул он с заметным упрёком. — Лилиан сегодня выписывают, и я хотел дождаться тебя, чтобы вместе к ней пойти. Если честно, мне одному страшно: она ведь снова, «заклюёт» меня до смерти своими выговорами. — Он грустно вздохнул, в голосе сквозила искренняя забота. — Я рад, что она поправилась, но боюсь, теперь мне снова придётся выслушивать вечные упрёки.

— Да ладно, — протянул я, подбадривая его. — Главное, что с ней всё в порядке. Выслушивать недовольства всё же лучше, чем сидеть под дверью больницы и волноваться за друга.

Мы направились в сторону палаты Лили, и, чем ближе подходили, тем сильнее я чувствовал свою собственную радость: ведь она так долго провела в больнице после нападения вампира. Впрочем, вместе с радостью был и лёгкий оттенок вины — слишком много всего случилось в последнее время.

Войдя в палату, мы увидели Лили, уже собранную, сидящую на заправленной кровати. В руках она держала свежую газету и увлечённо её читала.

— Лили, поздравляем с выпиской! — воскликнул Итан, моментально переходя на жизнерадостный тон, и протянул ей букет. — Я так рад, что всё позади.

Я тоже не стал медлить и протянул ей свой букет:

— Присоединяюсь к поздравлениям.

Услышав наши голоса, Лили подняла взгляд, и в её глазах вспыхнула искренняя радость:

— Оу, ребята, вы уже тут! — Она захлопала в ладоши, чуть подпрыгия от нетерпения. — Наконец-то я покидаю эти больничные стены. Честно, жутко надоело бездельничать и вести «тихий» образ жизни. — Она засмеялась, и в её смехе слышалось нескрываемое облегчение.

— Вот и правильно. — Я улыбнулся и взял на окне вазочку, чтобы поставить туда цветы. — В школе ты многое пропустила, так что пора возвращаться к обычным занятиям. Надеюсь, мы, наконец, увидим тебя бодрой и рвущейся в бой.

Она лукаво сощурила глаза:

— Ничего страшного, Итан мне поможет нагнать. — Взгляд её метнулся к нашему другу, и она добавила ехидно: — Будет делиться конспектами и объяснять всё, что я пропустила.

У Итана лицо вытянулось, он попеременно то краснел, то бледнел:

— Э-э… А может… ну… Брюс лучше подойдёт? — лепетал он в смятении. — Я что-то руку потянул на тренировке… писать мне, понимаешь, тяжело эти дни…

Я с Лили рассмеялись над его попыткой увильнуть. Итан, каким был, таким и остался — душа компании, хоть и немного наивный.

— Лили, а ты-то как себя чувствуешь? — наклонившись чуть ближе, спросил я мягко. — Готова вернуться в «большой мир»? Ведь тут, в больнице, тебя держали, кажется, целую вечность.

— Да я отлично! — произнесла она бодро, поправляя сбившиеся пряди волос. — Скоро мама придёт, и мы уедем домой. Она как раз занимается оформлением бумаг у врачей, последние формальности. — Лили взмахнула газетой, которую держала в руках, и в её голосе зазвучало воодушевление: — Вот, мама принесла мне сегодняшнюю газету. Там написано, что преступника, которые на меня напал, наконец-то поймали. Якобы это была какая-то секта на ферме Коллинзов…

Я ощутил, как сердце у меня защемило: ведь я-то знал, кто на самом деле скрывался на ферме, но Лили следовало держать в неведении — ради её же безопасности.

— Слушайте, что тут говорится, — продолжила она, разворачивая газету и провожая строчки пальцем. — Оказывается, отличился сержант Джордж Стейси. Он вышел на их след и вызвал агентов из федеральных служб. Совместная операция с ФБР, все были арестованы. Пишут, что было сопротивление, и сержант пострадал, поэтому его увезли лечиться в Нью-Йорк. Вот я думала его навестить, но… похоже, придётся подождать, пока он вернётся. Говорят, его хотят наградить.