Я слетел с кровати, выругался, вспомнив, что тесак у меня отобрали. Оружие искать было некогда, и я выскочил в коридор безоружным, одеваясь на ходу. Он тоже не освещался, луна была со стороны моря, и темнота стояла непроглядная.

Это я весь день продрых?!

Куда делся ночной гость? Я рванул к лестнице, по которой пришел сюда, понимая, что поздно. Котенок бежал рядом и вопил, будто предостерегал или жаловался на что-то.

— Жаль, что ты не собака, — говорил я, слетая вниз по ступеням. — Взял бы след.

На третьем этаже я замер, упершись в преграждающие путь баррикады, прислушался. Наверху кто-то пел, что-то клацало — местные жили своей жизнью. Интересно, они все в сговоре? Или против меня ополчился кто-то один? А может, вообще не было ночного гостя и дверь открылась из-за… э… сквозняка?

Очень хотелось в это верить, но не стоит расслабляться. Как-то все слишком подозрительно. Оружие у меня забрали и не вернули. Все какие-то апатично-умиротворенные, словно заводные куклы…

От авторов: спасибо большое за лайки и награды! Мы для себя загадали абсолютно рандомное трехзначное число лайков, после которого выложим дополнительную главу, и это число очень близко. Поднажмем?)

Глава 7

Буду зомбей пугать

Мои подозрения усилились, и я продолжил размышлять. Может, местные просто застряли в стадии отрицания? Мол, ничего страшного не случилось, это все какая-то эпидемия, а мы тут, в домике, и скоро нас спасут.

Ладно, разберемся. Еще непонятно, как они таким малым числом умудрились зачистить целое крыло отеля? И вообще, что находится на этажах? Их двадцать. Может, мне вообще следовало бежать наверх? Какие обитаемые, какие нет, и где искать моего тайного недоброжелателя? Обедали все на первом в столовой. Второй и третий этажи забаррикадировали — на случай, если зомби прорвутся. Сильно высоко подниматься смысла нет, чтобы в столовую не бегать.

По логике, все должны обитать на пятом этаже. Да.

Мозг включился, и я начал подниматься, думая, что, если могли открыться и другие двери, запертые зомби вышли из номеров. Они же заперты в этом крыле? Интересно, как? Двери заклинили? Или зачистили вообще всех бездушных? Или нет? Тогда…

Повод для волнения изменился. Теперь я ждал криков, выстрелов, грохота. А я тут безоружный, и ни палки, ни железяки. Но нет, стояла тишина, в которой плыл звонкий женский голос.

Я пошел на этот звук, и оказалось, что пели на шестом этаже. В зоне лаунжа четыре женщины расселись в креслах, окруженных импровизированным пальмовым лесом, и играли в бридж: одна шведка сорока четырех лет, высокая, плечистая и будто вытесанная из камня, две модельки, Вика и Настя, и индианка в ярких одеждах, возле которой на ковре сидел чернявый мальчишка лет семи и пытался катать на машинке маленького зеленого богомола.

— Доброй ночи, — поздоровался я по-английски, женщины повернулись, мальчик отвлекся, и его богомол убежал в пальмы.

Зеленоглазая шатенка Вика подняла бокал с розовым содержимым. Длинноволосая курносая брюнетка с голубыми глазами, Настя, — пузатый с голубоватой жидкостью. Обе уставились на меня томно. Я остановил взгляд на барной стойке, где имелись два холодильника.

— Сделать тебе «Розовый джин»? — спросила Вика, голос у нее преобразился, стал бархатным, грудным, отправила в рот канапе с сыром и поднялась.

— Это уже десятый бутерброд! — возмутилась писклявая Настя. — Ты же разжиреешь! И пьешь как не в себя. И кому ты нужна жирная?

— Буду зомбей пугать, — парировала Вика. — Косись оно все колосись! Буду жирной, но счастливой. Двадцать лет голодала, а теперь — смысл? Буду жрать, пока жрется.

Настя отломила кусок шоколадки, потом еще и еще.

— Так че, Ден, насчет коктейля? Вставляет во! — Вика показала «класс». — И жизнь сразу розовая-розовая!

— А давай, — махнул рукой я. — Только голубой не надо, а то мало ли.

Девчонки захихикали. Мы говорили по-русски, и индуска со шведкой чувствовали себя неловко.

Понимая, что ночного гостя уже не найду, я решил поговорить с девушками, попытаться выяснить то, что мне интересно, а именно, почему из тридцати двух человек никто не прокачан.

— Получается, в вашем коллективе убийством зомби занимаются мужчины? — спросил я по-английски.

Женщины скривились как по команде.

— Мы не хотим говорить об убийствах! — пискнула Настя. — Вспоминать тошно. — Она передернула плечами. — Они ведь люди! А вдруг выздоровеют?

— Ой, да ла-адно! — прищурилась изрядно поддатая Вика, смешивающая мне коктейль за барной стойкой.

Пара кубиков льда — готово! Я встал к стойке рядом с ней, наши бокалы соприкоснулись.

— За победу, — произнес я, сделал глоток. В мои планы не входило пьянеть.

— Я аж двенадцать зомбяков завалила, — похвасталась Вика. — Поначалу аж… тошнило. Да что меня, Рамиза тошнило! А потом привык.

Так-так так, бездушных она валила, но претендентом не стала. Почему? Здесь какая-то аномалия?