— Мой двоюродный дедушка считает, что в прошлую войну нам следовало обязательно захватить Стамбул, а также взять под свою руку Босфор и Дарданеллы. Как, по вашему мнению, стоило ли нам отступать? Неужели мы снова какой-то Европы испугались? Да сколько можно?

Хорошенькие вопросы задает барышня. А ведь и выпила-то всего ничего. И как бы мне от такого странного вопроса уйти? Сказать — дескать, это не ко мне, а к власть предержащим?

— Мне кажется, стоило, — ответил я. Решив, что следует перевести разговор с проблем внешней политики на внутреннюю, спросил: — Скажите, Влада, а что бы нам дал контроль над проливами?

— Как что? — удивилась барышня. — Если бы мы контролировали проливы, то могли бы поставлять зерно в Европу беспошлинно. А это, как вы сами понимаете, сделало бы нашу империю еще богаче и сильнее.

— А без контроля над проливами никак нельзя империю богатой сделать? — поинтересовался я. — Прибыль от зерна — дело хорошее, но как долго эта прибыль нам идти будет? Вы же в уезде выросли, сами знаете, что год на год не приходится. Нынче урожай неплохой, а на следующий год налетит какая-нибудь саранча, да все и сожрет. Или у нас, мы же почти на севере живем, дожди пойдут, заморозки, все померзнет. Слишком все нестабильно. Чтобы богатыми быть, нужно собственную промышленность развивать. Чтобы крестьянин землю не сохой или плугом обрабатывал, на старой лошади, а на тракторе. В этом случае и земли можно больше вспахать, и засеять гораздо больше.

— На чем обрабатывать? — заинтересовалась Влада.

Елки-палки, как ей ответить? К счастью, слово для поздравления племянницы взяла тетушка, а у меня было время, чтобы обдумать ответ.

Отпив из коньячной рюмки пару глотков, принялся объяснять:

— Трактор — машина такая, вроде паровоза, только поменьше. Паровоз лишь по рельсам ходит, а трактору все равно, где ездить. Он и по дороге сможет ехать, и по полю. А к нему можно разные приспособления прицеплять — хоть плуг, хоть борону, а хоть сеялку. Правда, — был вынужден признать я, — его еще не довели до совершенства, но работа ведется. Так что — если мы только на продажу зерна будем уповать, то и промышленность развивать не станем. А если с промышленностью все сладится, она и сельское хозяйство за собой подтянет.

— Интересно вы рассуждаете, — хмыкнула барышня. — То есть, вы считаете, что превращать Стамбул в Константинополь не стоит?

— Не стоит, — ответил я. Подумав, попытался оценить состояние Влады и осторожно добавил: — По крайней мере, в ближайшее время. Нам требуется экономику подтянуть, промышленность развивать. Вон, даже железных дорог мало. Народ еще образованный нужен. Те же врачи.

Сколько девушка выпила? Кажется, как и все — два бокала. Надеюсь, Владу не слишком развело? Очень не хочется иметь дело с пьяной барышней. Я сам патриот, но не до такой степени, чтобы идти отвоевывать у Турции проливы. Все-таки, освобождать на Балканах славян — это одно, а вести войну ради отмены пошлин — совсем другое.

— Влада, а почему вы мне такой вопрос задали? —спросил я. — Я ведь обычный следователь, к большой политике отношения не имею.

— Но вы же сын товарища министра.И не какого-нибудь там министра юстиции или просвещения, а внутренних дел. Значит, вам известно гораздо больше, нежели нам, простым смертным.

— Вот видите, как я вас разочаровал, — вздохнул я.

— Напротив, я очень рада тому, что услышала. Как только дедушку увижу — обязательно ему расскажу. Он очень обрадуется.

— А что вы ему расскажете? И чему ваш дедушка рад будет? — захлопал я глазами.

— А то, что от вас — от сына товарища министра я услышала, перескажу, а он и рад будет. Про то, что мы никуда не отступали, а просто готовимся к будущей войне. Как Петр Великий после неудачи под Нарвой! И государь император правильно полагает. Промышленность нужна — пушки выпускать, снаряды делать, все прочее. И флот без промышленности не построить, а без современных кораблей нам Константинополь — то есть, Стамбул пока, никак не взять. И на проливах с Мраморным морем не утвердиться. Железные дороги — это тоже понятно. Без железных дорог мы наши армии к театру военных действий не подтянем. А уж когда про образование и врачей сказали — тут уж все окончательно ясно и стало. К современному орудию прежнего неграмотного рекрута не поставишь — это мне дедушка говорил, да и инженеры нужны, чтобы турецкие укрепления взрывать. А уж про то, что врачи на войне нужны, даже говорить не стану.

Интересно, что за воинственный дедушка у Влады? Внучка теперь передаст ему мои слова, решив, что это мнение императора и правительства. Тяжело иной раз быть сыном высокопоставленного чиновника. А начнешь открещиваться, объяснять, что это только мое мнение, то выйдет еще хуже.

— Только, Влада, я вам ничего не говорил, — строго сказал я. — Я не говорил, вы не слышали. Вы меня поняли?

— Конечно, — радостно закивала барышня. Потом, снизив голос до шепота, спросила: — Иван, а высшие женские медицинские курсы передумали закрывать тоже из-за этого?

— Влада, а курсы-то здесь при чем? На них акушерок готовят, гинекологов. В армии они, вроде, ни к чему. Если только женам офицеров помощь оказывать. Абсолютно никакой связи!

Не скажешь ведь, что курсы восстановили из-за того, что одной девчонке захотелось на них учиться.

— Ох, Иван, вы меня не запутаете, — усмехнулась мадмуазель Иванаева. — Женщины-акушерки все равно общую медицинскую подготовку проходят, при случае смогут и врача заменить. А то, что курсы теперь при МВД —тоже правильно. Никакие враги не догадаются. Это все ваш батюшка придумала, верно?