— Нет же! — быстро заговорила Шереметьева, и впервые ее голос дрожал от страха. — Он не мой друг. Он друг моего внука и… — ворожея резко замолчала, поняв, что сболтнула лишнего.

— Враги. — Утвердительно кивнула Пандора и с нечеловеческой скоростью бросилась на нас с Николаем.

Я стоял у дальнего конца стола от твари, так что Николай оказывался первым на ее линии атаки. Все произошло настолько стремительно, что у меня не было ни единого шанса спасти друга.

Неожиданно между Пандорой и первой ее целью встал хрупкий старческий силуэт. Широко раскинув руки, Шереметьева закрыла внука своим телом. Удлинившиеся когти змеевки пробили грудь старой ворожеи, и вышли у нее из спины.

— Коленька… — выдохнула Людмила Валерьевна, после чего Пандора вырвала когти из ее тела и одним движением распорола женщине горло.

— Нет! — заорал Николай.

Я оттолкнул стол вместе с ним в сторону и бросился в бой. Сила печатей ударила в растянувшуюся в прыжке Пандору и отбросила ее на стеклянные колбы. Осколки брызнули во все стороны. Часть из них вонзились в нагое тело змеевки, но та не обратила на них внимания.

Напитавшись кровью двух человек, тварь стала намного сильнее, чем в нашу первую встречу в парке. Она прыгнула на потолок и побежала мне на встречу прямо по нему. Я успел дважды атаковать печатью, но Пандора ловко уклонилась от атак. Ее когти едва не впились в мое тело, лишь призванный щит спас меня от неминуемой смерти.

Быстро отскочив, змеевка атаковала с другой стороны. Острые когти полоснули меня по плечу, а спустя миг уже бедро вспыхнуло болью. Решив, что слабый и бледный Николай не представляет для нее угрозы, тварь полностью сосредоточилась на мне. Молодой Шереметьев попробовал атаковать противника, но силы его не восстановились, и он растянулся на полу, зажимая рукой широкий разрез на груди.

Пандора отвернулась от Николая и закружила по комнате, периодически ускоряясь и становясь размытым пятном, а потом неожиданно атакуя с разных сторон.

У меня получалось защищаться и избегать серьезных ран, но моя смерть оставалась вопросом времени. Ни один удар клинка из черного пламени не достигал цели, а заполнившая мои мысли ярость Чернобога была бессильной против столь проворного врага. Пандора читала каждое мое движение и…

Меня вдруг осенило!

Я призвал на помощь силу проклятого драгуна и приказал теням укрыть меня. Пандора на миг замерла, не понимая, куда делась раненная цель. Спустя миг лишь нечеловеческая реакция спасла ее от смерти, когда пылающий меч возник из ниоткуда и начисто отсек твари правую руку.

Дочь Великого Полоза пронзительно завизжала и полоснула когтями по тому месту, где мгновение назад находился я. Несмотря на покров теней, она почти достала меня, но в дело вмешалась находящаяся при смерти Шереметьева.

С такими жуткими ранами она, видимо, держалась лишь благодаря своему сильному дару. Ворожея послала в Пандору три изогнутых кровавых серпа. Два прошли мимо, а третий вонзился в тощую грудь. Змеевка отпрянула назад и зло зашипела, роняя с тонких губ темную кровь.

У старой ворожеи уже не хватало сил подняться, поэтому она доползла до раненного внука и снова накрыла его своим телом в последней попытке защитить.

Пандора подскочила к ним, пронзила уже мертвую Шереметьеву когтями и одной рукой подняла ее тело в воздух. Ослепленная болью и яростью, она на мгновение позабыла обо мне и сразу же лишилась головы. Вторым ударом я рассек тело дочери Великого Полоза пополам. Но отсеченные части начали снова притягиваться друг к другу без чьей-либо помощи. Отрубленная голова на полу сверлила меня ненавидящим взглядом и скалила острые зубы.

Несмотря на то, что Пандора все еще жила и жаждала моей крови, этот бой она проиграла. Моя тень растеклась по подземной лаборатории, окутывая каждый ее уголок. Уже зная, что нужно делать, я подхватил раненного Николая и поволок его к выходу.

— Бабушка… — прохрипел он, морщась от боли.

— Ей уже не помочь, — едва встав на первую ступень, я вонзил меч в каменный пол.

Черное пламя мгновенно перешло на тень и начало стремительно пожирать все вокруг. дочь Великого Полоза пронзительно запищала, когда огонь охватил ее и растворил в себе.

Отозвав оружие, я подхватил Николая на руки и бросился к выходу. Выломанная Пандорой металлическая дверь валялась в стороне, словно смятый листок бумаги, поэтому мы беспрепятственно покинули дом и оказались на улице. Прямо к нам на полном ходу несся автомобиль Фёдора.

Шофер дернул рычаг, резко выкрутил руль и машина, заложив крутой вираж, замерла в паре метров от крыльца. Из нее тут же выскочили князь Зорский и Федор с пистолетом в руках.

— Что тут творится?! — Лев бросился к другу и поднырнул под свободную руку Николая.

— Я же сказал — сообщить Нечаеву! — мой суровый взгляд обратился к Федору.

— Ну так, Ваша светлость, ближайший телеграф тут… — агент вдруг осекся, заметив, начавший валить из особняка едкий дым. — Был… — растерянно добавил он.