— Барин чего-то изволит? — Дея тоже встала.

— Поужинать бы, — я покосился на окно, за которым бушевала непогода. Казалось, что очередная вспышка молний выхватит из темноты мрачную громадину драгуна. Но этого не произошло.

— Сейчас же скажу Евдокии, чтобы сготовила, — оживился Прохор. — Дея, — неожиданно для меня он обратился к цыганке без тени презрения и даже по имени. — Накрывай на стол.

Вот только горничная и с места не сдвинулась, пока не получила от меня молчаливого одобрения.

— Если барин больше ничего не хочет, — с наигранной печалью тихо произнесла она и направилась следом за дворским

— Дея, а к чему змея снится?

Цыганка замерла в дверях:

— Барин, по-вашему, ежели я цыганка, так и по руке гадаю, и грядущее вижу, и сны ведаю?

Я пожал плечами. Дея же со вздохом покачала головой и сказала:

— Змея во сне — дурной знак. Какого цвета была?

— Золотая, с черными глазами. Это имеет значение?

— Имеет, — цыганка все так же стояла ко мне вполоборота. — Одни говорят, что желтая змея снится к богатству и удаче, другие же, что ее появление во сне означает сильного врага. Может, снилось что-то еще?

— Мой драгун, — взгляд зеленых глаз все еще мерещился мне в темноте окна.

— Значит, быть жаркой сече.

— И еще была кровь, — я посмотрел на свою ладонь так, будто видел на ней алые брызги и предположил. — К беде?

— Кровь — это символ родства, — неожиданно произнесла Дея.

— Удача, враг и родство, — резюмировал я. — В принципе, все понятно.

Мне не составило труда сопоставить туманное предсказание Деи: удача — это мое перерождение, враг — их хоть отбавляй, родство — тут на ум приходил только Чернобог. Недаром же я слышал биение его сердца, как будто свое собственное. И все бы ничего, вот только сон казался таким реальным…

— Хорошо, коли так, — кивнула цыганка и вышла из гостиной.

Я еще некоторое время смотрел в темное окно и рассеяно гладил спящего медвежонка. Уж кому, а ему-то кошмары точно не снились: спал он спокойно, пыхтел, как паровоз и выглядел вполне довольным. Не знаю почему, но я ощущал это на каком-то неведомом уровне. На миг мне даже показалось, что наша встреча не была случайной. Но эта мысль исчезла также быстро, как и появилась: все случившееся — стечение обстоятельств. Не более. Медведица с медвежонком оказались рядом во время боя с полозами. Мать защищала своего ребенка, а не меня. Жаль, что с ней так вышло, но ничего уже не изменить.

Оставив мохнатого питомца валяться на диване, я принял душ. Горячая вода смыла усталость, тревогу и, самое главное, медвежьи слюни. Теперь сон казался просто сном, а не чем-то большим. В бодром расположении духа, я вытерся, переоделся и спустился вниз к ужину.

Как оказалось, у меня появилась компания: Нечаев и Дарья вернулись. Девушка была мрачнее тучи, которых сейчас в избытке висело в темном небе. Глава Тайной канцелярии же выглядел точно так же, как и обычно: спокойным, уверенным и решительным.

— Рад, что вы вернулись. — Искренне сказал я. — Желаете отужинать?

— Простите, но я хотела бы отдохнуть, — извиняющимся тоном произнесла Дарья. Голос ее предательски дрожал.

— Конечно. Хочешь, Дея принесет еду в твои покои?

— Буду благодарна, — пробормотала Дарья и ушла.

— А вот я бы с удовольствием разделил бы с вами трапезу, — признался Нечаев. — С самого утра единственное, что я попробовал, так это ваш коньяк.

— Хотите еще? — предложил я.

— Пожалуй, соглашусь, — как обычно скупо улыбнулся Петр.

Мы пошли в столовую. Здесь уже ждал накрытый стол. Дея добавила посуду и приборы для гостей. Я велел ей отнести еду Дарье в комнату, а сам сел во главе большого старого стола. Нечаев разместился слева. Дея поначалу обслужила нас, после чего отправилась выполнять мое указание.

— И где вы нашли такую служанку? — Нечаев проводил бесшумно передвигающуюся девушку задумчивым взглядом.

— На дороге подобрал, — вроде как отшутился я, на самом деле сказав абсолютную правду.

— Интересными дорогами вы ходите, граф Воронцов.

— Как-то само собой получается.

Мы поужинали в тишине. Я решил дать гостю спокойно поесть, а вопросы отложил на потом. Нечаев это оценил и, едва закончив с едой, заговорил сам.

— Благодарю, что не дали волю любопытству, — он аккуратно вытер губы салфеткой и принял из моей руки бокал с коньяком. — Итак, вы наверняка желаете узнать, чем же закончился наш разговор с графом Бобринским?

— Судя по лицу Дарьи — ничем хорошим.

— Дарья Сергеевна, — покачал головой Нечаев, — бедняжка. Она всем сердцем стремилась облегчить страдания дяди, но тот лишь сильнее оттолкнул ее. Весть о гибели дочери его слишком потрясла.