Я молча выслушал его, не перебивая. Это было частью плана – я должен был выслушать всех, даже тех, кто знал, что меня не устраивает. Но самое главное – мне нужно было продемонстрировать силу воли.

– Благодарю за отчёт, - наконец произнёс я. – Но всё мелочи. Я не собираюсь беспокоиться о мелких беспорядках, если не могу контролировать ключевых людей. У нас не армия, а потрёпанный набор отдельных волевых единиц. Мы должны стать монолитом, который способен не только бороться с внутренними угрозами, но и не бояться внешних.

Они переглянулись, не зная, как реагировать.

– А теперь послушаем вашего отчёта, министр иностранных дел. Почему мы до сих пор не урегулировали вопрос о Германией? Мы находимся на пороге мирового конфликта, а наши дипломатические отношения, - я произнёс это с определённым акцентом, - на грани катастрофы.

Министр иностранных дел, Иван Горчаков, встревоженно поправил очки.

– Ваше Величество, ситуация сложна. Германия усиленно готовится к войне с Францией и Великобританией, и наши отношения с ними могут… - он запнулся, но продолжил, - привести к значительным последствиям. Мы должны быть осторожны, чтобы не попасть под удар.

Я сделал паузу.

– Нет, мы не будем осторожными, - сказал я твёрдо, откидываясь на спинку кресла. – Мы сделаем всё возможное, чтобы избежать войны, но только на условиях полной взаимовыгодной безопасности для России. Я поручаю вам немедленно отправить посла в Берлин и провести тайные переговоры. Мы должны укрепить наши отношения с Германией, чтобы у нас была возможность маневрировать, когда война начнётся. Это наш шанс остаться нейтральными, а затем – выжить.

Горчаков кивнул, но в его глазах читалось тревога. Я знал, что его мнение всё ещё не сформировано. Он был старой школы, а я – чужд для него.

Дальше я перевёл разговор на другое.

– Министр финансов, - я посмотрел на молодого мужчину с усталым выражением, - как мы будем справляться с бюджетом?

Министр ответил с нерешительностью в голосе, стараясь уверенно держать себя:

– Ваше Величество, у нас серьёзные проблемы с долгами. Промышленность переживает трудности, налоги не поступают в нужном объёме… Нужны реформы, но они потребуют времени.

Я резко поднял руку.

– Нет, министр. Время – это то, чего у нас нет. Я хочу срочные меры. Мы прекратим все ненужные военные расходы, возобновим реформу Столыпина, усилим поддержку аграрного сектора. Но вы и ваши коллеги будете лично следить за тем, чтобы каждый рубль был под контролем. Экономика должна быть на первом месте.

Я внимательно следил за реакцией министров. Ожидал, что кто-то из них попробует возразить. Но в этот раз все молчали, ощущая не только мои слова, но и мою непоколебимую решимость.

– В связи с этим, - продолжил я, - создаю новый орган, который будет следить за расходами и проводит полный аудит всех расходных статей. Назначаю специального уполномоченного, его кандидатура будет утверждена позже.

Я встал, и всё присутствующее собрание почувствовало этот момент. Время меняется.

– Теперь слушаю ваше мнение, господа, - я говорил уже более мягко, но с решимостью, которая вела меня вперёд. – Как вы считаете, что для нас сейчас важнее всего?

Министр обороны, генерал Воронцов, поднял взгляд и сказал, затаив дыхание:

– Кадры. У нас не хватает профессионалов. Мораль армии истощена. Нужно создавать новые механизмы для привлечения квалифицированных людей, создать систему поощрений и строгости.

Я кивнул.

– Именно, - ответил я. – И это будет следующим шагом. Мы начнём с реформы армии и разведки. И если кто-то из вас не готов поддержать перемены, - я сделал паузу, - то вы покинете свои кресла.

Все молча кивнули, и я понял – я уже начал изменять свою страну.

Заседание завершилось. Всё, что я сказал, не прошло незамеченным. Сегодняшний день стал поворотным. Я чётко дал понять всем, кто был рядом: история снова переписывается, и теперь я её автор.

***

После заседания министры разошлись. Я остался один в кабинете, но не был один в мыслях. Меня окружали огромные карты, списки, документы. В этих бумагах я видел будущие войны и битвы, которые мне предстояло выиграть не на полях сражений, а в кабинетах, где будут решаться судьбы страны. Тихий скрип двери отвлёк меня от раздумий. Внутри появился мой главный помощник и ближайший союзник, граф Сергей Сперанский – человек с репутацией хладнокровного стратега. Он был высокопоставленным чиновником, но как никто знал, что Россия нуждается в преобразованиях. Мне он был нужен как мозг всей бюрократии.