Я утвердил проект: создание Азиатского Экономического Союза под эгидой Российской империи – прежде всего в Средний Азии, Монголии и Маньчжурии. Это должно было напоминать о старом шёлковом пути, только теперь под патронатом Санкт-Петербурга.

К лету 1920 года был подписан Договор о союзной безопасности между Россией и независимой Монголией, гарантируя военную защиту взамен на торговые преференции и железнодорожное строительство. В ответ китайские генералы начали стягивать войска к границе Хэйлунцзяна. Пекин нервничал, Токио выжидал.

Я созвал Особую комиссию по Востоку и ввёл в её состав блестящие умы: молодого академика Вернадского – чтобы просчитать ресурсный потенциал регионов, инженера Кржижановского – для выработки энергетической программы, и полковника Сикорского – для оценки военно-авиационной проекции.

– Россия станет не только щитом Европы, но и платформой для будущего Востока, - сказал я, глядя на тех, кто собрался в Николаевском зале. – Мы не позволим повторить 1905 год. На этот раз – мы будем вести.

Именно тогда в кулуарах Министерства началось произношение нового кода — «Проект Восточный Импульс». Его детали были засекречены. Но суть была в том, что Россия впервые не отставала, а шла впереди, формируя собственную игру. В Сахалине открывались нефтяные разведки, в Туве создавались пограничные укрепления, а в Томске запускали первую Академию восточных языков.

Я стоял у окна Зимнего дворца, глядя на рассвет над Невой.

– Восток не просто карта. Это зеркало будущего. Мы можем в нём исчезнуть. А можем — отразиться как империя нового века.

Август 1920 года. На борту бронированного поезда, следующего через Забайкалье, я лично провожу выездную ставку. Вместе со мной — генералы Куропаткин, Брусилов, министр путей сообщения Обручев и инженер Сикорский. За окном — степь и тайга, а на картах внутри вагона — маршруты, границы и амбиции.

– Здесь, — я указал на точку между Кяхтой и Улан-Батором, — построим новую станцию. Она станет ядром будущей ветки, соединяющей не только регионы, но и цивилизации. Назовём её... «Новая Граница».

– Ваше Величество, — осторожно вставил Брусилов, — нам необходимо думать не только об инфраструктуре, но и о защите. Японцы уже закрепились на Корейском полуострове. Если они пройдут через Маньчжурию — мы окажемся под угрозой со всех сторон.

– Именно поэтому мы должны действовать на опережение, — ответил я. — Мы дадим Китаю понять, что готовы к диалогу. Но если он попытается идти на поводу у Лондона или Токио — мы напомним, кто здесь истинная держава.

В Петербурге стартовала подготовка к Восточному форуму держав. Мы разослали приглашения Китаю, Монголии, Сиаму, Персии и даже нейтральной Турции. Ответ Китая был осторожным, но не враждебным. Япония, как ожидалось, проигнорировала приглашение.

– Они ждут, когда мы оступимся, — сказал Витте за закрытыми дверями. — Но мы им этого не дадим.

Я задумался.

– Тогда нам нужен ход, от которого они не смогут отвернуться. Что-то, что свяжет интересы народов Востока с Россией навсегда…

В начале сентября был подписан указ о создании Восточной Академии Имперской дипломатии в Харбине. В ней должны были обучаться лучшие умы Азии — под российским флагом, на русском языке, с русскими профессорами. Мы создавали поколение элиты, которое будет мыслить категориями Петербурга, а не Пекина или Токио.

Восточная карта стала не просто театром операций. Она стала ареной для новой идеологии: Империи-Цивилизации. Идеи, в которой Россия — не просто власть, а культурный и экономический центр, соединяющий Восток и Запад.

Я сжал в руке новый доклад из разведки: японцы ведут переговоры с британцами о строительстве военно-морской базы на Филиппинах. Линия напряжения сгущалась.

– Пора сыграть на опережение, — произнёс я.

И в этот же день была подписана телеграмма Николаевского Протокола — первой попытки создать Имперскую коалицию Востока под протекторатом России.

Восточная карта складывалась в могущественный узор… но каждая линия означала выбор. И каждый выбор — приближал грядущую бурю.

Октябрь 1920 года. Петербург. Малый зал Зимнего дворца.

На столе передо мной лежала последняя шифровка из Харбина: Китай согласился отправить наблюдателей на Восточный форум. Это была первая дипломатическая победа в длинной партии против времени, интересов и предрассудков.

– Ваше Величество, — доложил статс-секретарь Вяземский, — монгольский хан Богдо официально запросил поддержку в модернизации армии. Мы также получаем сигналы из Кашгарии — эмир готов заключить торговое соглашение, если обеспечим безопасность караванных путей.