Дождь уже лил стеной, буря набирала обороты, и вокруг молодой женщины будто сгущались призрачные тени. Казалось, что кусты шевелились совершенно иначе, чем если бы ветками играл ветер, и сердце то и дело сжималось от тревоги.

Впереди замаячил огонёк, и Женя радостно встрепенулась.

— С-с-сама-а-айн, — неожиданно зашипело вокруг, будто капли дождя падали не на стылую землю, а на раскалённый металл.

До слуха молодой женщины донёсся далёкий лай и ржание лошадей. Будто где-то проходила охота, и собаки загоняли дичь. В серебристых струях дождя ей почудилась чья-то фигура. Поддавшись нахлынувшей панике, Женя сбросила туфли и босиком кинулась бежать на свет, что маячил впереди.

Глава 5

— Джед О’Данн!

Громогласный голос древнего божества прокатился по загробному миру, тревожа неприкаянные души. Воин повернул своего коня и воззрился на тёмный вихрь, заклубившийся перед ними. Миг, и воронка распалась, осыпавшись пеплом прошедших столетий, а на месте вихря уже стояли три фигуры в длинных одеяниях и с посохами в руках.

Вперёд выступил самый старый из богов. Огладив полупрозрачно-серебристую, будто горный ручей, бороду, он поинтересовался у соседа:

— Верно, что нынешний Король Дикой Охоты умер в Самайн?

— Да, — отозвался тот, что стоял слева. — Чтобы не гневить богов счастьем, которое воин обрёл с женщиной, друид запретил ему обнажать меч в полную луну. В ночь Самайна в дом О’Данна ворвались разбойники, и Джед нарушил гейс [3], за что проклят навеки.

— Что же, сегодня небеса даровали ему шанс искупить свой проступок, — присоединился к разговору третий старец. — Мы ждём особую жертву.

Джед склонил голову, принимая волю богов. Он не помнил время, когда был живым, ничего не знал о своей смерти. Уже много десятков лет воин существовал в мире мёртвых, ожидая лишь одного — особенного года, когда боги благословят его возглавить Дикую Охоту. О’Данн поддался бы всеобщему возбуждению, если бы не странный зов, будоражащий его изнутри.

Может, спросить старцев, что за женщина тревожит его душу? Но порыв ветра унёс очертания богов и рассеял дым эфемерных одеяний. Будто по команде призрачная армия приблизилась к Королю, и воздух вспорол крик банши. Словно звук охотничьего горна он воззвал к участникам Гона.

Время пришло.

Темнота, разлившаяся в пропасти, сгустилась и стала осязаемой, в тумане проявились силуэты чудных домов-башен и яркие блики ночных огней. Века текли полноводной рекой, люди забывали о том, как надо разжигать священное пламя в Самайн. Лишившись возможности очищать свои тела и жилища, они становились лёгкой добычей призрачных всадников.

Джед устремил вперёд коня, по бокам которого неслись два огненных Пса. Собаки загоняли добычу, а Король Охоты забирал души. Люди, звери, птицы… Щедрую жатву возносил О’Данн древним богам. Но как ни старался, добыть особую жертву не получалось.

— Стой! — осадил мистическое животное и позвал: — Бойл!

Псы вертелись вокруг, поскуливая от нетерпения, но О’Данн ожидал своего верного помощника. Тот явился верхом на чёрном олене, копыта которого сверкали сталью, а глаза пылали адским огнём. Бойл не принадлежал к знати, поэтому его плащ не обтекал плечи алым шёлком, а был соткан из разноцветных лоскутов былых заслуг перед воинами.

Слуга склонил голову перед Королём Охоты:

— Слушаю, мой лорд!

— Веди меня к живым, — приказал Джед.

Пусть в загробном мире они были друзьями, сейчас Бойл не осмелился перечить. Лишь заметил:

— Мы отстанем от Гона. Это может вызвать гнев богов.

— Они будут в ярости, коли не принесу особенную жертву, — возразил О’Данн. — Я думаю, что не заполучу её, если останусь в рядах Дикой Охоты. Желанная добыча прячется, и я собираюсь её выследить.

Бойл ударил пятками оленя, и тот мотнул стальными рогами, со свистом рассекая воздух, но послушался и устремился вниз. Стоило коню О’Данна коснуться земли копытами, как он растаял, и воину пришлось спешиться. Стали призраками Псы и мистический олень помощника.

Мужчины остались вдвоём.

Они стояли на твёрдой дороге, тёмный материал, которым она была покрыта, блестел от сырости. Дождь небрежно стучал по мясистым листьям кустарников, за которыми виднелись тёмные дома, лишь в одном из которых горел свет.

— Священный огонь, — прошептал О’Данн и направился к жилью.

Глава 6

Григорий вернулся в пустой дом. Здесь пахло сексом и одиночеством, к горлу подкатил ком, и мужчина вышел на балкон. Щёлкнув зажигалкой, он затянулся и посмотрел в мрачное небо. Свинцовые тучи изрыгали водопады дождевой воды, сумасшедший ветер с остервенением расшатывал рекламные щиты и обдирал с деревьев последние листья, обнажая перед бездушной зимой.

Также его жизнь вдруг лишилась ярких красок, и стала видна голая правда. Грише была не важна интрижка с Лерой, ему было всё равно, если любовница уйдёт из его жизни. Но Женю отпустить не мог и не хотел, но она сбежала от него, не сказав ни слова. Покинула без упрёков и слёз.

Без единого шанса.

Стало горько, и мужчина отбросил сигарету. Подставив пылающее лицо ледяным струям дождя, зажмурился в приступе отчаяния. Куда жена отправилась? Что ему теперь делать? Как всё вернуть? Ни на один вопрос ответа не было.