«Смогу, — пришёл короткий и по-военному чёткий ответ. — Выживи. Ты мне дочку обещал».

Ольга отстранённо наблюдала за всем происходящим в Сашари, не забывая фонтанировать волнами спокойствия и рационализма. Кто бы знал, чего ей это стоило… От впадения в крайности спасало только понимание того, что если она позволит себе скатиться в истерику, то этим эмоциональным штормом накроет едва ли не всю империю. И все труды, вся оборона рухнут под наплывом волн паники одной единственной богини. Только это и придавало сил, когда она через связь с мужем ловила отголоски его эмоций.

Его поход в Зал Вселенского Равновесия она и вовсе просмотрела едва ли не от первого лица… но периодически приходилось включаться в местные события, от которых становилось ещё хуже. Самоотверженность Райо, пожертвовавшего собой ради некогда потерянной империи, Иса, поющая за счёт своей жизни… и она, успокаивающая всех… идущих на верную смерть, потому что так нужно.

Эвакуировать миллион человек — это дело не одного часа и даже не одного дня. Но как же хотелось плюнуть на всё и переключиться… Атаковать, а не защищать!

Немного успокоило известие, что Райо выжил, да и Ису Михаил оборвал до наступления последнего вдоха. А уж когда он сказал про план, Ольга воспрянула духом. Она не зря настаивала на встрече мужа с Новгородцевым. У того должен быть припасён козырь в рукаве. Ольга это чувствовала шестым чувством. Потому ждала и терпела. Этому она научилась во всех своих жизнях. Но теперь она хотя бы верила. Верила, как никогда до. Он сможет! Плевать, что им всем подписали смертный приговор. Он выстоит.

Призыв о помощи Ольга встретила с улыбкой. Она тоже кое-чему научилась. Теперь пришёл её черед удивить техносов.

«Выживи. Ты мне дочку обещал», — не удержавшись, напомнила она мужу про обещание, увидев, как вокруг неё открываются порталы, на обратной стороне уходящие в небо.

— Ну что, понеслась! — и эмпатка запела «Катюшу».

Когда находилось свободное время, Оля просила Райо забрасывать её в необитаемую часть пустыни с одинокими скалами. Там она училась не только бить голыми эмоциями по живым существам, но и обличала свои чувства в иные формы. Понимая, к чему неминуемо ведёт их сопротивление вселенскому замыслу и его отдельным личностями, Ольга всеми силами пыталась отыскать вариант превращения своих способностей в оружие против техносов. Ведь у тех кораблями вполне могут управлять не люди и даже неживые существа. Уж ей ли не знать, что такое автопилот и искусственный интеллект. Богиня она, в конце-то концов, или просто так уже третью осознанную жизнь живёт? Пора бы и зубы показать.

И вот в один из таких походов Ольга нашла ключ. На её желание защитить мужа и своих людей отлично наложились песни военных лет, а уж под, казалось бы, позитивную «Катюшу» скалы удавалось размолотить в щебень не хуже, чем реактивными снарядами залпового огня.

Вот и сейчас она улеглась на крышу одного из зданий, чтобы случайно своими песнями не попасть в рупор, через который до того успокаивала жителей столицы.

Глядя в алое чадящее подбитыми кораблями небо, она по пятому кругу задорно пела военную песню, выигрывая для любимого время.

Когда я просил Олю на какое-то время сдержать техносов, я и представить себе не мог, что она под задорную песню начнёт перемалывать их армаду с гораздо большей результативностью, чем до того мы с Райо и Исой вместе взятые.

Это был чуть ли первый случай, когда я осознал, что в жёнах у меня ходит не просто сильная магичка-эмпатка, а настоящая богиня, страшная в своём гневе.

Самому же тоже пришлось напрячься. Удерживать порталы одновременно над всеми резиденциями орденов, наделами пустынников, столицей и Обителью Крови было той ещё задачкой. В итоге поступил, как и дед, попросту завязав их на собственной жизненной энергии.

«Яблочко от яблоньки», — услышал при этом тяжёлый вздох ковчега.

Сам же пошёл к расплавленной серебристой кляксе, бывшей некогда моим божественным симбионтом, советчиком и, наверное, даже другом. Уж не знаю, за что его так наказала Вселенная, но сейчас мне было всё равно. Рядом возвышалась громада осколка, перенесённого вместе с островом из мира бабушки.

Я уселся задницей на металл и вскрыл себе вены, позволив крови свободно течь.

— Забирай. Он мне не нужен. А так вдруг, если объединить тебя до исходного размера, ты вновь обретёшь голос? Девять десятых — это не целое. Возьми всё, что есть, можешь не оставлять мне вообще ничего.

Кровь свободно текла, а в ней серебристыми искрами вспыхивали крупинки адамантия, возвращаясь обратно к своему осколку. Я смотрел в чистейшее голубое небо и не мог поверить, что где-то сейчас оно расколото армадами врагов, против которых воюют мои родные и близкие. Здесь были тишина, покой и бездонная синева без единого облачка.

— И что не будешь даже просить помощи с техносами? — прошелестел голос в моём сознании.

— Не-а.

Я ответил на автомате, даже сперва не сообразив, кто посреди пустыни мог задать мне такой вопрос.