– Калиста, – тихо позвала Алекс проходившую мимо главу братства.

– Огромное спасибо, Алекс! Точнее, Вергилий, – хихикнула девушка. – Все прошло отлично.

– Якоб Ешевски вряд ли с этим согласится.

– Верно. – Калиста снова рассмеялась.

– Что с ним теперь будет?

– Родные планируют его кремировать, так что они просто получат его прах. Никто не пострадал.

Алекс взглянула на ящик, в который сунули тело Ешевски. Когда генерал получил нужные ответы, последний удар гонга обозначил окончание ритуала. Однако тело вовсе не рухнуло как подкошенное – пришлось ждать, пока труп устанет ползать от буквы к букве. Никто даже не потрудился записать, что он пытался сказать. С равным успехом Ешевски мог нести какую-нибудь чушь, передавать привет из могилы или диктовать рецепт бабушкиного бананового хлеба. И все же вид трупа, лихорадочно мечущегося по полу, выстраивающего слово за словом, вызывал намного более тягостное чувство, чем во время ритуала.

– Никто не пострадал, – эхом отозвалась Алекс. – А что за слова он составлял в конце?

– Что-то о молоке матери или Млечном Пути.

– Бессмыслица, – проговорил верховный жрец, уже скинувший мантию и вуаль. Теперь он был одет в белую льняную рубашку и брюки, словно бы только что вернулся с прогулки по пляжу на Санторини. – Просто сбой, такое случается. Хуже, когда труп несвежий.

– Конечно. – Алекс закинула рюкзак на плечо, торопясь поскорее уйти.

– Может, он говорил об исследованиях космоса? – спросила Калиста и взглянула на выпускника, словно ожидая одобрения.

– Мы пойдем выпить в… – начал верховный жрец.

Но Алекс уже вылетела из зала и поспешила по коридору к выходу. Не замедляя шага, она наконец выбралась из пропахшей розами гробницы «Книги и змея» и под беззвездным небом Нью-Хейвена вдохнула свежий воздух, все еще наполненный теплым дыханием уходящего лета.

Вернувшись в «Конуру», Алекс, к своему удивлению, застала там Доуз. Памела в шортах карго и белой футболке, босая, с небрежно связанными в пучок волосами, скрестив ноги, сидела на ковре, разложив вокруг себя ровные стопки карточек. Ботинки аккуратно стояли возле двери.

– Ну, как все прошло? – поинтересовалась она.

– Тело вырвалось, и мне пришлось ловить его с помощью Призрачного аркана.

– О боже!

– Ага, – подтвердила Алекс, направляясь в ванную. – Я заарканила этого парня и прокатилась на нем до самого Стэмфорда.

– Алекс, – укоризненно протянула Доуз.

– Все прошло нормально, но… – Алекс стянула одежду, поскорее желая избавиться от запаха сверхъестественного. – Не знаю. В конце труп вроде как сбился с курса и начал выдавать что-то про Млечный Путь, молоко матери или йогурт для призрачных хлопьев. Чертовски мрачное зрелище. – Она включила душ. – Ты сообщила Ансельму, что мы не сумеем встретиться с новым Претором в субботу? – Доуз не ответила, и Алекс добавила: – Ты же знаешь, я не могу сейчас с ним встречаться.

Спустя несколько минут Доуз все же произнесла:

– Я говорила с Ансельмом. У нас в запасе всего лишь неделя. Но вдруг… Претор будет мыслить непредвзято?

Алекс в этом сильно сомневалась. В истории «Леты» имелось довольно много отступников. Взять хотя бы Ли Де Фореста, который умудрился оставить весь кампус без электричества, за что был отстранен от занятий. Или, черт возьми, одного из основателей, Хирама Бингэма Третьего. Ничего не зная об археологии, он все равно сбежал в Перу, где похитил несколько артефактов. Однако сейчас вероятность того, что на должность Претора «Леты» изберут какого-нибудь вольнодумца, равнялась нулю, особенно с учетом событий прошлого года. И присутствия Алекс. Она была темной лошадкой, опытным образцом, от которого пока можно было ожидать чего угодно.

– Поверь мне, Доуз, кем бы ни был этот парень, он точно не позволит нам прогуляться на экскурсию в ад.

Алекс зажгла курильницу, наполненную кедром и пало санто [8] , и вступила под воду, с помощью вербены смывая с себя вонь сверхъестественного.

За месяцы поисков им с Доуз удалось найти лишь одну подсказку о том, где может находиться Проход, содержащуюся в жалком отрывке текста из дневника Нельсона Хартвелла времен «Леты», датированного 1938 годом.

«Банчи напился и попытался убедить нас, что вместе с Джонни, Игроком и еще парочкой друзей создали Проход и теперь в случае нужды могли открыть дверь в геенну огненную. Само собой, я потребовал доказательств. Банч лишь отнекивался, говоря, что слишком рискованно оставлять какие-либо записи, парни поклялись друг другу хранить тайну и тому подобное. Проговорился только, что Проход был создан на священной земле. Как по мне, весьма удобная отговорка. Бьюсь об заклад, они просто забрались в часовню и в конце концов хорошенько нализались в каком-нибудь склепе».

«Священная земля». Один-единственный абзац в дневнике о пьянице по имени Банчи – вот и все, от чего Алекс с Доуз могли отталкиваться. Им оставалось лишь методично проверять все кладбища, церкви и синагоги, построенные в Нью-Хейвене до 1938 года, в поисках указателей. До сих пор – безрезультатно. И вот теперь им на пятки наступал новый Претор.

– А может, послать к черту Проход и воспользоваться охотничьим заклинанием Сэндоу? – крикнула Алекс сквозь шум льющейся воды.