– В прошлый раз оно не очень-то сработало.

Что было, то было. После стольких стараний их чуть не сожрало чудовище из ада.

– Но Сэндоу не сильно и старался, – возразила Алекс, смывая мыло с волос. – Он считал, что Дарлингтон ни за что не смог бы пережить путешествие в ад и ушел навсегда. С помощью заклинания Сэндоу просто хотел доказать его гибель.

То был ужасный вечер, но ритуал все же сработал. Дарлингтон вернулся – хотя бы в виде голоса – и обвинил Сэндоу в убийстве.

Алекс выключила воду и взяла с вешалки полотенце. В комнате повисла неестественная тишина. Когда слуха коснулось тихое «Ладно», она почти решила, что ей почудилось. Алекс помедлила, вытирая волосы, потом переспросила:

– Что?

– Ладно.

Алекс ожидала, что Доуз начнет возражать, придумывать всяческие отговорки – что сейчас не время, без плана никуда, и вообще затея слишком опасна. Может, она раскинула в гостиной карты Таро? И они не предсказали беды?

Алекс натянула чистые шорты и футболку. Доуз по-прежнему сидела на полу, но сейчас подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Ладно? Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Алекс.

– Знаешь, как греки называли Млечный Путь?

– Нет, само собой.

– Galaxias.

Алекс присела на край дивана, пытаясь не обращать внимания на пробежавший по телу холодок.

Galaxias. Гэлакси. Неужели именно это слово раз за разом повторял труп?

– Он пытался привлечь твое внимание, – заключила Доуз. – Чтобы с нами связаться.

– Ты не можешь знать наверняка.

Однако подобное уже случалось прежде. В первый раз – во время ритуала предсказания, в ночь убийства Тары, и потом, в новолуние, когда Дарлингтон пытался предупредить их о Сэндоу. Может, и сейчас история повторялась? Он хотел ее предостеречь? Обвинить? Или просто взывал с другой стороны Покрова, умоляя о помощи?

– Мы… могли бы… кое-что… попробовать, – отрывисто пробормотала Доуз, словно бы передавала код Морзе, служащий сигналом бедствия. – У меня есть идея.

Интересно, сколько катастроф начиналось с подобных слов?

– Надеюсь, хорошая.

– Но если руководство «Леты» узнает…

– Не узнает.

– Я не могу лишиться этого места. Как и ты.

Сейчас Алекс не хотела даже думать об этом.

– Мы пойдем в «Черный вяз»?

– Нет. Нам нужна плита из «Свитка и ключа», чтобы открыть портал.

– В ад.

– Больше ничего в голову не приходит, – с отчаянием в голосе пояснила Доуз.

Они пытались все лето, но ничего не добились. Впрочем, пытались ли? Или Алекс просто чувствовала себя в безопасности, копаясь в архивах Il Bastone, бродя по улицам Нью-Хейвена в поисках церквей и священных мест, высматривая знаки, указывающие на Проход, – и не находя ничего? Может быть, она подсознательно выбросила из головы мысли, что где-то страдает затерявшийся Дарлингтон?

– Ладно, – согласилась Алекс. – Тогда откроем портал.

– Но как мы проникнем в «Свиток и ключ»?

– Это я возьму на себя, – проговорила Алекс и заметила, как Доуз прикусила нижнюю губу. – Я не стану никого бить, – успокоила она. Доуз лишь молча дернула прядь рыжих волос, начавших виться из-за жары. Алекс закатила глаза. – И угрожать тоже. Напротив, буду вести себя крайне вежливо.

У нее нет выбора. Придется вновь, как и в прошлом году, начать игру в притворство и установить в ней для себя новые правила. Они сумеют вернуть Дарлингтона, и все опять наладится.

В глазах руководства «Леты» Алекс была всего лишь студенткой, отвратительно учившейся весь первый курс. Они даже не подозревали, что Сэндоу подправил ей оценки, не ведали о роли, которую она сыграла в его смерти, не знали о лежавших на ее совести убийствах в Ван-Найс.

Но Дарлингтон знал. И, пожелай он возбудить против нее дело, на этом бы все и закончилось. Что бы ей тогда оставалось? Искать выход – как и всегда. Убраться подальше, пока не начались настоящие неприятности, заодно прихватив с собой несколько ценных артефактов. Она утешалась этими мыслями, превратив их в некое подобие молитвы, помогавшей держать в узде страх перед будущим. Но теперь все сильно усложнилось. Мрачные, безрадостные перспективы сменились откровенно неприглядными; ей некуда было бежать. Из-за Итана. Неважно, найдут они Проход, врата или поймают автобус в преисподнюю, ей в любом случае придется заплатить адскую цену.

Она осталась бы на лето в Нью-Хейвене – если бы не Итан.

Матери Алекс сообщила, что нашла работу в кампусе; для Миры этого оказалось достаточно. Она считала Лос-Анджелес искушением для дочери и отчего-то считала, что Алекс, не успев сойти с самолета, тут же вернется к старым друзьям и прежней жизни. Вероятность этого стремилась к нулю, но даже слова дочери: «Они все мертвы, мам» ничуть не успокаивали Миру.

Честно говоря, Алекс и сама не стремилась домой. Ей не хотелось ни ночевать в старой спальне под звуки музыки, напоминающие отдаленный сердитый рокот океана, ни слушать о последнем увлечении матери – массаже драгоценными камнями, очищении ауры, эфирных маслах и бесконечной погоне за их чудодейственными эффектами. Алекс чувствовала – покидать Йель опасно; она словно превратилась в героиню страшной сказки, которая, выбравшись однажды за ворота заколдованного замка, уже не сможет вернуться обратно.