Алекс провела рукой по змеящейся по краю надписи. «Властвуй над этой темной землей, чтобы освещать ее, и над этим мертвым миром, чтобы его оживлять». За этим столом когда-то стояла Тара, а после ее убили. Она была здесь незваной гостьей, как и Алекс.

– Думаешь, сработает? – поинтересовалась Алекс. – Нексус нестабилен. – Именно поэтому Замочники пользовались галлюциногенами и даже прибегли к помощи городской девчонки и ее парня, чтобы создать специальную смесь, помогающую открывать порталы и облегчающую переход в другие земли. – У нас ведь нет особой добавки Тары.

– Не знаю, – закусила губу Доуз. – Я… не представляю, чем ее можно заменить. Может, лучше подождать? Так будет правильно.

Стоя по бокам круглого стола, предположительно сделанного из досок того самого, за которым когда-то собирались рыцари короля Артура, они взглянули друг другу в глаза.

– Так будет правильно, – согласилась Алекс.

– Но мы на это не пойдем, верно?

Алекс покачала головой. С момента похорон Сэндоу прошло уже больше трех месяцев; именно тогда она поделилась теорией, что Дарлингтон не умер, а очутился где-то в аду, стал джентльменом-демоном, безмерно пугавшим мертвых и собравшихся за Покровом монстров. Однако ничто из прочитанного с тех пор Алекс и Доуз не подтверждало ее предположения. Возможно, они просто принимали желаемое за действительное – и все же рискнули попробовать найти способ с ним связаться.

Galaxias. Гэлакси. Крик, донесшийся с другой стороны Покрова. Каково ей будет снова стать ученицей? Опять превратиться в Данте?

Несколько месяцев они безуспешно искали подсказки, способные указать местонахождение Прохода. Возможно, этот ритуал тоже не даст результатов. И все же они обязаны были попытаться. Ансельм, как вечно занятой родитель, время от времени добросовестно проверял их из Нью-Йорка, но в целом оставлял вариться в собственном соку. Вряд ли новый Претор последует его примеру.

– Давай установим защиту, – проговорила Алекс.

Они с Доуз работали вместе, рисуя солью на полу узел Соломона – обычный круг здесь не годился. Ведь в теории они готовились открыть портал в ад – ну или, по крайней мере, в какой-нибудь его уголок. Если сейчас демон в Дарлингтоне возобладал над человеком, им вовсе не хотелось, чтобы он проник в кампус и начал резвиться здесь в компании приятелей из ада.

Алекс сверилась с изображением, скопированным из книги о сдерживании потусторонних сил. Все линии узла пересекались друг с другом, так что невозможно было понять, где начинался рисунок. Судя по всему, демоны любили игры и загадки; в случае чего узел займет их на время, необходимое, чтобы провести обряд изгнания или заковать в цепи из чистого серебра – как придется поступить с Дарлингтоном. По крайней мере, Алекс надеялась, что «Лета» не поскупилась и цепи, найденные ею в ящике в оружейной, и впрямь были серебряными. А вдруг сюда вновь попытается прорваться чудовище из ада? По сторонам света они положили драгоценные камни – аметист, сердолик, опал, турмалин; маленькие блестящие безделушки, чтобы связать монстра.

– Не очень-то похоже, – вздохнула Алекс. Доуз лишь сильнее закусила губу. – Все будет хорошо, – проговорила она, не веря собственным словам. – Что дальше?

В качестве дополнительной предосторожности, если вдруг что-то справится с защитой узла, они расчертили линиями соли пол в коридоре через каждые несколько футов. В соль для заключительной черты добавили собственной крови, и полоса приобрела бледно-коричневый оттенок. Последний рубеж обороны.

Доуз вытащила из сумки маленькую игрушечную трубу.

– Ты будешь этим вызывать Дарлингтона из ада? – недоверчиво спросила Алекс.

– У нас нет колоколов аврелианцев. К тому же в описании ритуала просто сказано «инструмент воздействия или извещатель». Ты принесла записку?

Во время неудавшегося ритуала, проведенного в новолуние в «Черном вязе», они использовали договор на покупку дома, который Дарлингтон подписывал решительно, с надеждой глядя в будущее. На этот раз ничего подобного они не отыскали и прихватили записку от Мишель Аламеддин, найденную в ящике письменного стола в спальне Вергилия в Доме «Леты». Всего несколько стихотворных строк и записка:

«В былые времена существовал монастырь, где производили настолько благородный арманьяк, что монахам пришлось сбежать в Италию после того, как Людовик Четырнадцатый пошутил: следовало бы убить их, чтобы защитить их секреты. Это последняя бутылка. Не пей на пустой желудок и не звони, если ты не умер. Удачи, Вергилий!»

Не так уж много – пара десятков слов и отыскавшаяся в шкафу бутылка бренди. Гораздо менее впечатляющая, чем представляла себе Алекс, тускло-зеленая, со старой неразборчивой этикеткой.

– Он не открывал ее, – с неодобрением заметила Доуз, когда Алекс поставила бутылку на пол в центре узла.

– Предлагаешь рыться в его ящике с нижним бельем? Это просто алкоголь.

– Подаренный не нам.

– Так мы не будем его пить, – фыркнула Алекс.

Впрочем, Доуз была права. Они не имели права красть вещи, предназначенные для Дарлингтона, дорогие его сердцу.

«Мы вернем его, и он нас простит, – сказала себе Алекс, достала из сумки небольшой бокал и наполнила его теплой жидкостью, оранжевой, как закатное солнце. – Он простит меня. За все».