Доуз застыла возле раковины с мыльной пеной, в которой скопились грязные тарелки, из крана все еще текла вода. Памела смотрела в окно, свежевымытые волосы рассыпались по плечам. Прежде Алекс никогда не видела их распущенными.

– Ты в порядке? – Протянув руку, Алекс закрыла кран. Доуз не сводила глаз с окна, хотя видневшийся в нем переулок и стена соседнего дома, построенного в викторианскую эпоху, вряд ли могли привлечь ее внимание. – Доуз? Ансельм с нами еще не закончил. Я…

– Когда мы узнали, что «Черный вяз» будет некоторое время пустовать… «Лета» установила в доме систему безопасности. Всего пару камер.

Алекс вдруг ощутила, что дальнейшие слова Доуз ей совершенно не понравятся.

– Знаю, на парадной и задней двери.

Выбитые окна Сэндоу заколотил досками, а старый «Мерседес» отремонтировал на деньги «Леты». Порой Доуз ездила на нем по делам – просто чтобы не простаивал.

– Я поставила одну в бальном зале, – пробормотала Доуз, опустив голову.

В бальном зале. Где они в новолуние пытались провести ритуал.

– И? – В гостиной по-прежнему разговаривал Ансельм, в раковине, потрескивая, лопались мыльные пузыри.

– Что-то… Я посмотрела запись. – Она кивнула на лежащий на столешнице телефон.

С трудом заставив себя взять мобильник, Алекс провела пальцем по экрану. И не увидела ничего, кроме темного размытого пятна, по краям которого танцевали слабые всполохи света.

– Вот и все, что фиксирует камера, – проговорила Доуз.

Алекс вгляделась в экран, словно бы могла отыскать в темноте нечто осмысленное.

– Вдруг это просто Космо? Он вполне мог спихнуть камеру.

Кот Дарлингтона всеми силами противился попыткам переселить его в Il Bastone или в жилище Доуз рядом со школой богословия. Им оставалось лишь снабжать его водой и кормом и надеяться, что Космо присмотрит за «Черным вязом», а старый дом приглядит за ним.

– Не надейся, Доуз.

– Конечно, нет.

Однако, несмотря на сказанные слова, Доуз по-прежнему казалась испуганной. Алекс знала, о чем думает Памела.

Жди. Эта просьба несколько запоздала. Портал в «Свитке и ключе» захлопнулся. Но что, если Дарлингтон все же отыскал способ через него пройти? Может, они все сделали правильно? И все-таки вернули его обратно?

«Или, напротив, сильно напортачили». И в «Черном вязе» поджидал вовсе не Дарлингтон.

– Алекс? – позвал Ансельм из другой комнаты. – Можно тебя на пару слов? Одну.

Но Доуз и не думала двигаться с места. Она вцепилась руками в край раковины, словно в перекладину вагонетки на американских горках, будто вот-вот готовилась, исторгнув из груди громкий крик, резко сорваться вниз. Понимала ли когда-либо Алекс, что на самом деле значил Дарлингтон для Памелы Доуз – замкнутой тихони, отлично овладевшей искусством сливаться с окружающей обстановкой; девушки, которую лишь он один называл Пэмми?

– Давай сперва избавимся от Ансельма, а потом сходим посмотрим, – ровным голосом предложила Алекс, хотя сердце готово было выскочить из груди.

«Там ничего нет», – убеждала она себя, направляясь в гостиную к Ансельму. Просто кот. Или бродяга. Упрямая ветка дерева. Или уличный мальчишка. Ей нужно как-то успокоить Ансельма и руководство «Леты», а для этого необходима ясная голова.

– Я говорил с новым Претором. Он с самого начала с неохотой принял эту должность, а после сегодняшних событий наверняка сомнения лишь возросли. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы представить случившееся как не стоящее внимания недоразумение.

Алекс казалось неуместным лепетать слова благодарности, поэтому она промолчала.

– Чем вы на самом деле занимались в гробнице «Свитка и ключа»?

Обычно члены «Леты» избегали неприятностей и с легкостью умели прятать правду от чужих глаз где-нибудь под пыльными половиками, так что Алекс не ждала от Ансельма подобной прямолинейности. Она внимательнее пригляделась к Майклу: загорелый – похоже, летом где-то отдыхал, слегка помятый после ночных похождений; с расстегнутым воротником рубашки и стаканом виски в руке он походил на актера, играющего роль мужчины, чья жена только что попросила развод.

– Я ощутил запах серы, – устало продолжил он. – Как и все прочие в радиусе пары миль. Какой сбой с заклятием откровения мог привести к подобным результатам и расколоть многовековой стол?

– Вы сами сказали – нексус нестабилен.

– Но при этом не плюется сам собой огнем и серой. – Он сделал глоток из стакана и поднял вверх палец, словно бы хотел заказать еще. – Вы пытались открыть портал в ад. Я думал, что предельно ясно дал понять – Дэниел Арлингтон не…

Алекс вдруг четко осознала: он не купился на россказни о несчастном случае или сбое в заклятии откровения, но не собиралась признаваться, что пыталась найти Дарлингтона. Вдруг он все же вернулся? Или, может, в «Черном вязе» затаилось что-то гораздо худшее?