— Потому что вся твоя жизнь прошла на школьно-университетской беговой дорожке. Сейчас ты с нее сходишь. Дальше важна только твоя работа. Твой олограф.

Она пожала плечами:

— О’кей. Будем говорить о ней?

— Да. Это твой ключевой проект. Или краеугольный. Или как тебе захочется его назвать. — Солли глянул в окно, пытаясь выудить нужное слово из того отделения мозга, где держал административные сведения.

— Полагаю, они бы предпочли термин «диплом», — заметила София, поскольку Солли вроде бы смотрел в сторону деканата.

— Отлично. Ты заложила его основу прошлым летом, во время стажировки в Сиэтле.

Солли глянул на экран. Си-плюс кивнул.

— На самом деле я просто увязла по уши. Я и не представляла, сколько там работы и сколько времени это займет. Не успела толком начать, как пришло время ехать обратно.

— Ты заложила его основу прошлым летом, — повторил Солли и, вновь глянув в сторону деканата, изобразил в воздухе кавычки. — Собрав необходимые материалы и разработав программную базу, ты осенью вернулась в Принстон с четким пониманием, как двигаться дальше.

Он снова глянул на экран. Си-плюс и Енох не возражали. Даже не улыбались.

— Да. Абсолютно. Как скажете.

Солли кивнул на блокнот, лежащий на столе перед Софией, и подождал, когда она это запишет. Он обращался к экрану чуть громче обычного, возможно, опасаясь за качество связи, но сейчас заговорил всегдашним спокойным тоном:

— Я сам несколько раз просматривал МД и знаю, что это авгиевы конюшни.

— О-ой, спасибо, Солли!

— Что такое? — спросил Си-плюс.

— Мы, фанаты д’Олеров, должны держаться вместе. — Солли подмигнул Софии. Их давно сблизила общая любовь к этим книгам. — Итак. Мозг Доджа. Мой бог. Все эти разные несовместимые форматы данных. В каждом зашифрована чья-то любимая теория о работе мозга. Неудивительно, что за лето ты еле-еле успела сориентироваться. Важно одно: Фортрастовский фамильный фонд тебя не уволил. Ты вернулась сюда. Здесь тебе удалось сделать кое-что новое. А теперь расскажи мне своими словами, что ты сделала, а мы превратим это в форму, пригодную для диплома. Который должен быть готов… — Он глянул на часы.

— Через неделю. Знаю, — смутилась София. — Просто не знаю, с чего начать.

— «Дорогая мамочка», — предложил Солли.

— Что?

— С чего начать. — Солли преувеличенным жестом вновь указал на блокнот. — «Дорогая мамочка». Запиши.

София записала.

— «Я работала над числовым моделированием мозга моего двоюродного деда», — продолжал Солли.

— «Я работала… — бормотала София, записывая как можно скорее, — мозга».

Она выжидательно подняла взгляд.

Солли пожал плечами:

— Понятия не имею, что должно быть дальше. Ты знаешь свою мать и свой проект лучше меня.

Она написала предложение.

— Мне нравится план, — сказал Си-плюс. — Читай вслух.

— «К возвращению в Принстон благодаря помощи Си-плюса я более или менее ориентировалась в МД», — прочла София.

— Лесть — мощное средство, — заметил Корваллис.

— Вот что, — сказал Солли, орудуя каким-то манипулятором, — почему бы тебе не диктовать? Экономит время. Я только что включил распознавание речи.

— Коннектом представлял собой Вавилонскую башню, — начала София сперва медленно, потом все больше увлекаясь. — Одна и та же система связей, проинтерпретированная и выраженная десятками разных способов. Чтобы просто начать, мне пришлось написать программу, которая перебрала бы файлы и выдала коннектом, с которым я смогу работать. За лето я в общих чертах с этим справилась, но программа была медленная и глючная. Я вычистила баги и заставила ее работать быстрее. Ко Дню благодарения у меня было что-то, что можно использовать.

— Как именно? — спросил Солли.

— Я хочу сказать, она была совместима с алгоритмами моделирования нейронов, к которым я имела доступ здесь, в Принстоне. До тех пор это была проблема «круглой дыры, квадратного колышка».

— Однако ко Дню благодарения ты получила возможность вставить колышек в дыру.

— Да. В декабре я погоняла это дело в малом масштабе. В смысле, запустила алгоритм моделирования на совсем маленькой подсовокупности коннектома.

— Апробация концепции к Рождеству. Замечательно.

— О’кей, так и назову. Апробация концепции. — Она записала в блокнот. — Все зимние каникулы я депрессовала по этому поводу.

— Всем глубоко плевать на твои чувства, — беззлобно заметил Енох.

София восприняла эти слова в том же юмористическом духе, в каком они были произнесены.

— Да, но в данном случае у личных чувств имелась техническая причина.

— А именно? — спросил Си-плюс.

— Я не могла придумать следующий промежуточный шаг. Есть смысл смоделировать один нейрон. Взаимодействие двух нейронов. Дальше это сеть, и важны только сетевые эффекты. Моделирование, допустим, тысячи нейронов не станет прорывом. Факт, что коннектом этой тысячи нейронов произвольно скопипащен из МД, не несет абсолютно никакого смысла — с тем же успехом его можно взять из мышиного мозга.