Тут Прим и нагнали четверо автохтонов. Они распределились по двору, окружив ее, но сохраняя почтительную дистанцию.

— Принцесса Прим, — сказал тот, кто, видимо, был у них за главного. Он точно выглядел начальником. Однако его точеные черты выражали некоторое смятение от того, что он обращается к варварской принцессе, которая невозможным и необъяснимым образом завладела мечом, плащом и конем верховного наместника Второэла. — Прошу тебя спешиться и положить оружие на землю.

— Нет, — ответила она. — Послушайте. Я только что узнала о некоторых своих способностях, из-за которых вы все в большой опасности. Прочь!

— Хватит дерзких речей! — воскликнул автохтон справа от нее.

Его конь двинулся на Прим, пока не заметил, что остался без всадника.

Сверху раздался скрип тетивы. Прим подняла голову к верхней галерее. Стоящий там ульдарм наполовину натянул лук, но целил в землю и глядел на главного автохтона в ожидании приказа. Тут он перестал существовать. Стрела сорвалась с тетивы и упала на мостовую. Лук упал, стукаясь о стену, и спружинил о булыжники.

Прим развернула коня и поехала на ульдарма, который мгновение назад запер ворота на засов. Он стоял на прежнем месте и смотрел на нее.

Она не знала языка ульдармов, поэтому просто сказала как могла коротко:

— Я — Смерть. Так кто из нас двоих откроет ворота?

— Коли уж нам выдалась редкая возможность поговорить с глазу на глаз, — сказала Примула (или, на языке этих краев, Ромашка) огромному говорящему ворону, сидящему у нее над головой на гике «Бочонка», — я бы поговорила о твоем руководстве Подвигом до сего дня.

Корвус нахохлился.

— Выкладывай, — с деланым безразличием сказал он. — Только не заводись до того, чтобы пожелать мне смерти.

Прим глянула на берег оскола, у которого бросил якорь «Бочонок». Мард, Лин и три помощника Робста набирали в ручье пресную воду и выкапывали из глинистого пляжа съедобных моллюсков. Они были далеко и не могли слышать разговора. Робст находился на другом конце суденышка и к тому же был туг на ухо. Прим не поделилась с товарищами самыми удивительными подробностями дня во Второэле — всех и без того потрясло известие о смерти Пегана. Однако Корвус, очевидно, знал, причем с самого начала.

— Почему это не работает в обратную сторону? — спросила Прим, просто думая вслух. — Почему я не могу вернуть Пегана, пожелав, чтобы он не умирал? Я ведь так этого хочу!

— Уничтожать легче, чем творить, — ответил Корвус. — Говорят, Весне требовался эон, чтобы вдохнуть жизнь в букашку.

— Если бы от меня не прятали некоторые факты, во Второэле все бы сложилось иначе!

— Некоторые бы сказали, что факты все время были на виду, а ты их упрямо не замечала, — ответил Корвус. — Например, что Пеган — король, а ты — принцесса.

— О себе никогда так не думаешь.

— Речь истинной принцессы.

— И, конечно, я знала, что с моим происхождением связана некая тайна. И все равно!

— Брось. — Корвус раздраженно дернул крылом. — Случалось ли какой-нибудь другой девочке столько не взрослеть? Готов поспорить, ты видела старую яблоню за твоим окном еще саженцем.

— Я ее посадила, — сказала Прим. — Но, живя в таком тихом уединенном месте, я не видела в моем долгом детстве ничего необычного.

— Тебя прятали в уединенном месте не без причины.

— А не хочешь объяснить мне эту причину?

— Она теперь очевидна, нет?

— Да, но как я оказалась обычной девочкой на Калле, под Завесой вечного тумана?

— Обычной принцессой, ты хочешь сказать? Понятия не имею! Будь у нас связь с иным уровнем бытия, из которого мы взялись, мы бы получили точный ответ. А так можем только гадать. И твои догадки будут не хуже моих теперь, когда ты видела святилище Эла во Второэлгороде, силой мысли убила высокопоставленного автохтона и завладела его мечом и конем.

Он глянул на меч, который Прим вынула из ножен и смазывала маслом, чтобы не заржавел от соленого воздуха. Коня пришлось оставить на берегу — «Бочонок» был не приспособлен для перевозки крупных животных.

— Либо по чистому везенью, либо по некоему промыслу, скрытому от таких, как мы, ты долгие годы вела тихую и счастливо лишенную событий жизнь на уединенном осколе под Завесой вечного тумана. Только когда ты повзрослела, отправилась — добровольно, замечу, — в Подвиг, вышла из-под Завесы и ступила на Землю, началось ужас что.