Первым отчетливым впечатлением был запах озера, тот самый, что долетал до нее раньше. Запах и жесткая веревка в руках. Затем свет — ровный, от источника, который не смещался и не пропадал. И, наконец, твердая почва под ногами — с естественной неровностью в отличие от карниза, проложенного Ломом. На светлом фоне двигались темные силуэты человека и большой птицы.

Все это обрело постоянство, и Прим уже почти не сомневалась, что идет по пещере к выходу, откуда и бил свет. Оттуда же долетали запахи — сосен, костра, озерной воды и чего-то, остро напомнившего ей Каллу, — свежеопавшей листвы, красной, мокнущей на земле.

Все вокруг стало прочным и реальным. Хаоса не осталось, кроме тумана в голове, да и он был скорее растерянностью.

Неровный каменный пол шел под уклон. Пещера впереди расширялась. Свет от входа, яркий, как в полдень на Вопросе, временами бил прямо в глаза, вынуждая закрывать глаза ладонью, а временами сменялся темнотой, почти как та, из которой они вышли, но пронизанной лучами и отблесками. Веревка в руках обвисла. Через мгновение в скользнувшем луче Прим увидела, что веревка лежит на полу. Лом бросил свой конец и сбавил шаг. Остальные сгрудились за ним — черные силуэты на фоне дрожащего света. До устья пещеры оставалось несколько шагов. Дальше за ногами товарищей Прим видела наморщенную поверхность, искрящуюся отраженным светом. После недавних событий первой мыслью было, что это хаос, но тут солнце как будто на миг погасло. Прим шагнула между Мардом и Кверк, и ей впервые предстало то, что лежало за устьем. Теперь не оставалось сомнений, что это озеро; его волны накатывали на пол пещеры сразу перед ними.

Примерно на расстоянии полета стрелы в озеро слева вдавалась длинная песчаная коса, соединяющая невидимый отсюда берег с невысоким каменистым островком. На островке росли несколько больших деревьев — вероятно, из семечек, некогда занесенных птицами. Одно из них было целиком объято пламенем, другое переломилось на высоте человеческих плеч — верхушка, зацепившаяся за щепки толщиной в руку, склонилась к воде.

Пламя горящего дерева казалось бледным и слабым в сравнении с тем, что творилось рядом. Небо над островом было черно, кое-где проглядывали звезды, а справа розовела полоска занимающейся зари.

Раздался звон стали о сталь, потом крик. Лучезарная молния описала дугу, оставив в глазах Прим метеорный след, и ударила вниз, но ее остановило более темное препятствие; оно как будто вобрало в себя ее энергию и взметнулось, словно наделенное собственной волей. Свет на мгновение заслонил темный силуэт: кроме рук и ног, как у обычной души, у него были крылья.

Теперь стало понятно, отчего остановился Лом: они вышли к месту боя, в котором участвовал по меньшей мере один ангел. Разумнее всего было оставаться на месте. Прим тем не менее обошла Лома и двинулась вперед. За лязгом оружия она услышала, как Мард кричит ей остановиться, но не послушалась. Теперь она уже различала, что противник ангела — Бурр. Он был вооружен не мечом, а длинным копьем, которым отражал ангельский меч, и при каждом удобном случае старался поразить врага острым наконечником или тяжелым окованным концом древка.

Прим вышла из пещеры. Холодная вода залилась в башмаки. Справа вздымались высокие обрывы серого камня, изрезанные устьями пещер. Левый берег, песчаный, изгибался и переходил в косу. Прим направилась туда — сперва быстрым шагом, затем перешла на бег — крики и тяжелое дыхание Бурра внушали опасения, что долго он против ангела не продержится.

Однако выбраться на косу Прим не успела — другая душа метнулась преградить ей путь. Эта душа тоже светилась, но совсем не так ярко, как ангельский меч, и высотой была всего около фута — отчасти и потому, что ноги у нее ниже колен заканчивались обрубками. Однако этот недостаток она более чем восполняла крыльями и порхала с ловкостью и проворством, о каких Корвусу не приходилось и мечтать. Другими словами, это была та самая душа, что нашла их в темной трещине под Вопросом и провела в это неведомое место.

— Не надо, — обратилась она к Прим. — Не применяй свою способность здесь и сейчас, не то Эл узнает, что ты вступила на Землю, и его лучезарные ангелы низвергнутся на нас тысячами.

Прим отчасти хотелось спросить, что проку в способности, если ее нельзя применять, однако сейчас, когда она остановилась, ее отвлекло странное ощущение, передающееся подошвам от земли.

Это были как будто слабые толчки, но они повторялись все чаще и чаще, и то, что земля содрогалась, говорило об исполинской мощи. Поединок на время прекратился — враги, разойдясь в стороны, переводили дыхание. От ангельского меча по озеру пролегла к Прим сияющая дорожка, как от закатного солнца. Рябь на воде тоже подрагивала от толчков.

Фея на земле не стояла и оттого позже заметила толчки — может, увидела дрожание ряби или услышала хруст ломаемых веток из леса на берегу озера. Она несколько раз взмахнула крыльями и взмыла на высоту, словно оглядывая местность, затем круто пошла вниз, к лесу. Перед деревьями она зависла в воздухе, развернулась и вновь полетела к началу косы. Свет ее стал ярче. Прим поняла, что она разом освещает дорогу и служит путеводной звездой тому, кто идет через лес, сотрясая землю при каждом шаге.

Тень Прим на земле резко метнулась в сторону от движения ангельского меча. Она обернулась к острову и увидела, что ангел поднимается с колен и расправляет крылья. Он ощутил то же, что Прим, и смотрел в сторону леса.

На берегу упало деревце — это было четко видно в исходящем от феи свете.

Через мгновение из леса вышла Эдда. Она не то что бежала, просто шла быстро, и каждый ее шаг сотрясал землю и колыхал воду. Эдда стремительно пересекла пляж и двинулась по косе к островку.

Прим ожидала увидеть холм-великан или по меньшей мере исполинского дикого зверя из тех, какими Весна населила северные леса. Она могла объяснить себе появление Эдды, но невольно глядела на ангела, гадая, как это воспринял он. Знают ли ангелы про великанов, дикие души, говорящих воронов и фей? Рассказывают ли им о таком в какой-нибудь ангельской академии? Всезнающи ли они? Или Эл таит от них знания о подобных существах?