Усталые мышцы еще не успели слишком сильно заныть, как подъем закончился. Они выбрались на вершину обрыва. К северу лежали Затерянное озеро и Заплутанье, которое, согласно карте, тянулось до северного края Земли. Многоцветье лесистых холмов и синие озера в низинах радовали глаз, но путешественники уже наслушались об этих краях от товарищей и недолго любовались видом. Затем они повернулись спиной к Заплутанью и глянули на юг.

На какое-то время их взгляды и мысли приковали грозовые тучи, занимавшие почти всю южную половину неба. В этой части мира нет горизонта, ибо граница между небом и Землей скрыта за серой завесой дождя и окутана туманами, в которых вспыхивают зарницы и сверкают изломанные вспышки молний. Нижняя поверхность Грозовья была плоской, хотя там и тут круговращение туч свивалось в воронку, которая медленно и неумолимо тянулась вниз. Достигнув земли, облачные воронки какое-то время рыскали по ней, словно свиньи в темноте, затем постепенно истончались и пропадали. Само Грозовье беспрестанно клубилось, как облако на ветру, черно-серебристое, прорезанное длинными горизонтальными молниями, при виде которых нельзя было не вспомнить ангельский меч. А над его вершиной — по легенде, она была вровень со Дворцом Эла в сотнях лиг к югу — тянулся длинный рог, как у наковальни. Ливни, способные затопить любой город на Земле, низвергались с верхнего яруса облаков и, не достигнув земли, поглощались нижними слоями туч.

Уроженцы Каллы, а равно Хвощ и Кверк читали о Грозовье всю жизнь, но видели его впервые. Некоторое время они ничего не могли делать, только упивались этим зрелищем, как прежде — озерной водой. Однако какое-то время спустя они все же поглядели вниз.

Будь сплетение гор под ними деревом со старыми кривыми корнями и будь эти корни каменными и тянись дальше или ближе от дерева, то самым длинным, по крайней мере на северной стороне, был бы тот, что уходил под землю на самом берегу озера. На этом-то частично полом корне они и стояли. Даже без объяснений Лома (на которые тот пока не нашел времени) все, кто спустился в трещину на Вопросе и вышел здесь, понимали, что Плутон в начале Первой эпохи исследовал недра и соединил их дорогами хаоса, чтобы легко перемещаться из одной части Земли в другую, не утомляя себя долгими путешествиями через лежащие между ними края. Мало кто мог пройти этими путями и не затеряться в неведомом, но Лом отыскал начало дороги, а Маб благополучно вывела их сюда.

Припасы и снаряжение выгрузили из каноэ на берегу озера. Среди вещей довольно много места занимала одежда; те, кто пришел с Вопроса, были одеты легко, так что просто натянули ее на себя. Остальное разложили по заплечным мешкам и узлам, которые можно было нести на шесте по двое.

Лом хотел исследовать входы других пещер поблизости, но Корвус буквально ощетинился всеми перьями.

— Это займет вечность, — сказал он. — Маб заверила, что они не ведут, куда нам нужно. Теперь ты знаешь, где это место, — можешь вернуться сюда позже, когда мы спасем мир, и заниматься изысканиями, сколько душе угодно.

— Если наша цель — спасти мир, то я впервые об этом слышу, — заметил Фергуул.

— Да, — подхватил Лин. — Ты мог бы упомянуть это раньше.

— Да бросьте! — воскликнула Хвощ. — С самого начала было очевидно.

— Иногда я выражаюсь немногословно, — сказал Корвус, — чтобы наши советы не длились вечно. Если выражение «спасти мир» вам не нравится, я могу изложить пространнее. Пользы от этого не будет. Сейчас Земля оставляет желать лучшего, и любой, видевший то, что за последнее время видели мы, с этим согласится. Даже если вы не можете указать точно, что не так, вы чувствуете — настоящий бог устроил бы все иначе. Сам собой мир не исправится. Вероятно, потому-то меня и отправили сюда из иного уровня бытия. Начат процесс, который я намерен довести до конца. Прекращайте спорить.

— А что именно значит «довести до конца»? — спросил Лин самым вкрадчивым тоном, показывая, что вовсе не спорит.

— Не знаю, — сознался Корвус, — но думаю, мы все порадуемся, что Фергуул благоразумно прихватил теплую одежду. Наш путь лежит на юг в Область Бурь.

— Ты хочешь сказать, мы идем к Твердыне, — уточнила Прим. — Мы должны пробиться сквозь бури и проникнуть в Твердыню.

— Если она стоит на своем месте с падения старых богов, — буркнул Корвус.

— Совсем недавно мы все сидели и слушали — очень терпеливо, добавлю, — песню, в которой Плетея расписывала, как вся Твердыня окована волшебными цепями и всем таким.

— Да и вообще, к ней нельзя подобраться, — вставила Плетея. — Экспедиция лорда Страната не смогла увидеть ее даже издали.

— Согласно единственному уцелевшему участнику, да! — признал Корвус. — Но он струсил и дал деру, когда молниевые медведи выскочили из засады. Меньше чем на полпути к Пропасти, с края которой, согласно Темному кодексу, впервые можно заглянуть во внутренние сплетения Узла.

— Темный кодекс ослепляет любого человека, который попытается его прочесть! — возмутилась Плетея.

— Нужно поставить зеркало и читать задом наперед, — вставила Эдда.

— Надо же!

— И я не человек, — присовокупил Корвус. — Послушайте, нам надо туда — в этом самый смысл Подвига, — и в сравнении с лордом Странатом у нас много преимуществ. Мы не станем связываться с молниевыми медведями, а опасность вихревых духов сильно преувеличена.

— Я о них никогда не слышала, — сказала Плетея.

У нее за спиной Лин и Мард обменялись торжествующими взглядами.

— Тогда чем меньше о них говорить, тем лучше. Идти к Твердыне? Наш путь лежит на юг, теперь по дневной поверхности. Бросить Подвиг? К вашим услугам вполне исправные каноэ.

— И перед вами все Заплутанье, — хмыкнул Лин, обращаясь к Марду.

— Я могу его пересечь, — напомнил Фергуул, — как недавно доказал. И собираюсь пересечь снова. Все, кто желает, могут отправиться со мной.

Все уставились на него. Через некоторое время он пожал плечами.

— Такие, как Плетея, знают о лорде Странате и поют о нем песни лишь потому, что один его спутник «струсил и дал деру», когда счел это разумным. Для меня как раз настало это время. Вы сумасшедшие. Я навидался ангелов и тому подобного на всю оставшуюся жизнь. Доброй дороги, а если выберетесь отсюда, сделайте милость, навестите меня в Восточном Отщепе и спойте мне свои песни.