Однако, что мы имеем? Единственная надежа в светлом будущем — гипотетический хахаль Грязновой. Если его не будет, о женщине можно окончательно забыть. А если следователи будут настаивать, сделать очную ставку их с ним. Он им хорошенько промоет жандармские мозги!

Медленно прошел к своей жандармской пролетке и велел ехать в ихнее управление. Усмехнулся себе, уже и в XIX веке у него появились служебные обычаи. Вот, в частности, думать по уголовным делам ему было лучше в рабочем кабинете. Почему так, Бог его знает.

По пути, между делом, приказал повернуть к своему дому. Как там Машенька, бедная, не родила еще со скуки, красавица на первом месяце беременности?

Учитывая дефицит времени, даже не подумал заходить внутрь. Все равно ведь не пустят в спальню. Там сейчас женское царство, наверняка, что-то меряют, приодевают что-нибудь легкое, воздушное, в кружевах.

А он и не подумает настаивать. Крикнул привратника, велел послать кого из девок сходить на второй этаж и спросить Марию Николаевну. Девку-то, по крайней мере, пропустят. Походил между делом немного по земле, размявшись.

Девки эти, как в магазине в XXI веке девушки без различия возраста, хоть сорок-пятьдесят лет. Этих тоже, иные уж лет под тридцать, а все равно, как молодые.

К любопытствующему хозяину пришла вдруг кухарка Аглая Спиридонова, которая обтекаемо сообщила, что «Жена ваша освобождается от бремени нормально(!), лежит, все трое их императорские высочества смеются, что-то веселое говорят». По-видимому, он был не первым и, скорее, не последним, что так любопытствует. Больно уж бойко она сообщила, как пописанному.

Бедная Маша! Хотя почему бедная? Болтают ведь, только шум стоит. И она может гордится. Если убрать всю мишуру и бутафорию, то, фактически, она единственная делает хоть что-то полезное — гипотетически готовятся к родам, чем с одной стороны успокаивает родителей — уу детей Романовых в кои-то времена появится ребенок. А ведь остальные, включая огромное большинство мужчин, как могут, стараются либо показать, что работают, либо, в лучшем случае, пытаются убрать преграды, поставленные другими.

Детям так создают ситуацию, чтобы они даром не бездельничали и гадостей не делали. Одни таскают небольшие грузы с левого угла в правое. Другие наоборот — из правового в левое. И все вроде бы заняты. Но эффект круглый ноль.

Появилась вдруг (снова вдруг!) Маша, веселая, раскрасневшая, пробормотала что-то толи про себя, толи нечаянно вслух, но все равно непонятно. Обняла его, мазанула губами щеку. Капризно сказала:

— А мы тут что-то вроде девишника устроили, делимся с мамА опытом о первой ночи с супругом, Ольга аж закраснелась вся. Тебя ведь можно назвать мужем? — спросила, гм, молодая женщина.

Она что сомневается после вчерашней ночи? — с негодованием подумал Константин Николаевич. Поцеловал ее в сахарные уста с такой страстью, что Мария Николаевна окончательно раскраснелась, нет, не из смущения, а из ласки мужа. А кухарка Аглая Спиридонова, раскрасневшись чуть ли не сильнее, вообще предпочла исчезнуть на господской кухне.

Между тем Мария Николаевна сначала сама поцеловала его в губы, отправив будущего мужа в небесную нирвану. А потом довольно грубо вернула на землю вопросом:

— Милый, ты уже окончательно вернулся домой?

Вот же ж! Поспешил отказаться:

— Нет, Мари, мне надо еще, к сожалению, на работу.

— Мой папА тебя завалит этой работой. Иди, давай, но помни, дома тебя ждет невеста с мечтою оказаться твоей женой!

Она явно еще хотела его поцеловать, но тут появилась хохочущая Ольга с возгласом:

Мари, mon ami? Tre… ой!

Она, по-видимому хотела раскрыть какой-то девичий (женский?) секрет, но неожиданно увидела жениха и остолбенела.

— Все давай, милый! — заспешила Маша и для ускорения двинула ему девичьим кулачком в грудь, — жду тебя через какое-то время на венчании!

Гм, получается, что хозяина выгоняют из собственного же дома… А что делать?

Пробормотав что-то, улыбнувшись напоследок, он вышел на улицу, вскочил обратно в пролетку. Мечтательно посмотрел в светлую даль (воображаемую). В спальню его действительно не пропустили, что было скорее позитивным моментом, чем негативным. Хоть и еще дремучий XIX век, а уже соображают, что такое грязь у некой больной и мужчина у нескольких женщин. Хотя он хотел бы ее увидеть в интимной обстановке, но ничего, успеется!